Книга Волшебный круиз, страница 20 – Кэтрин Бритт

Ей стало плохо, и сквозь эту пелену дурноты кто-то позвал ее:

— Фрея!

Девушка с трудом разлепила веки и увидела рядом с собой Дерека. Она поняла, что лежит на противоположном краю бассейна, а он сидит рядом и поддерживает ее, обнимая за плечи.

— Что случилось? — пропищала она.

— Лежи спокойно, — приказал Дерек, нежно ощупывая больное место на макушке.

У Фреи не было никакого желания двигаться с места. Она привалилась к его обнаженному плечу, наслаждаясь прикосновением теплой кожи. Это был сон, волшебный сон, и ей хотелось, чтобы он никогда не кончился. В голове у нее стучало, как будто там пыхтел мотор, но она была готова и не такую боль выдержать ради того, чтобы просто побыть в объятиях Дерека.

— Вот это удар так удар! — сообщил он ей. — Сильно болит?

— Не сильно, — солгала Фрея. — Я налетела на что-то?

— Да, на меня.

Глаза ее расширились от удивления, на ресницах, словно слезы, висели капельки воды.

— На тебя? — выдохнула она.

Его робкий сконфуженный взгляд больше подходил мальчишке, которого застукали за прогулом уроков.

— Мне очень жаль! — В голосе его слышалось искреннее раскаяние. — Удар был просто чудовищным. Остается только поблагодарить Бога за то, что он одарил меня густой шевелюрой. Тебе надо показаться врачу, возможно, это сотрясение.

— Не надо, — заныла Фрея, прикрывая глаза. — Сейчас все пройдет. Голова немного кружится, но мне уже лучше.

В этом головокружении отчасти был виноват Дерек. Его близость действовала как наркотик, и она упивалась ею, словно заядлый наркоман.

Она почувствовала, что он склонился над ней, да так низко, что его губы практически коснулись больного места на ее голове.

— Надо же, — хмыкнул он, — ты всегда появляешься в самых неожиданных местах. Обычно я, в это время, один плаваю. С чего это тебе вдруг взбрело в голову искупаться спозаранку? Неужели, ты всю ночь убивалась по Джоку?

Фрея еще крепче зажмурилась.

— Меня разбудил вертолет. Как рука Джока? Он… ему ведь не придется ее отрезать?

— Нет. Я написал тебе записку, ее должны будут принести с утренним чаем. Прочитаешь, когда вернешься. Макбрайд — один из тех, кому все время везет. Он довольно легко отделался.

Голос Дерека стал резким, и Фрея знала — если она откроет глаза, то увидит, что взгляд его тоже изменился. Его нежность была вызвана не любовью, а раскаянием, поскольку он чувствовал за собой вину.

Внезапно она поняла, что больше не в силах выносить его близость, и села, высвободившись из его объятий.

— Все нормально, спасибо за заботу. Мне бы хотелось одеться. — Увидев, что Дерек внимательно на нее смотрит, она с достоинством произнесла: — Мне ужасно жаль. От меня одни неприятности.

— Не стоит извиняться. — Он принес ей халат, помог одеться и завязал поясок на талии. — Уверена, что с тобой все в порядке?

— Да, спасибо тебе.

Фрея чувствовала себя так, как будто ей цементную плиту на голову положили.

Дерек тоже надел халат и подпоясался.

Вытащить волосы из-под воротника было настоящим мучением, встать на ноги — и того хуже. Желая убедить Дерека, что с ней все в порядке, Фрея поднялась слишком резко, и пол под ней заходил ходуном, словно океанская волна.

Его руки тут же подхватили ее. Мир не желал приходить в равновесие, и голова ее упала ему на грудь. Дерек подхватил ее на руки и направился в лазарет. В коридорах не было ни души. Первым им повстречался доктор, который тоже решил искупаться и шел к бассейну.

— Несчастный случай? — поинтересовался он.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы столкнулись головами в бассейне.

Доктор открыл дверь приемной, и Дерек положил Фрею на кушетку. Она упрямо села и опустила ноги на пол. Хотя голова ее и болела, но последствия удара уже почти не ощущались.

— Мне уже гораздо лучше, — тихо проговорила она. — Я вполне могу вернуться к себе в каюту.

— Сначала я осмотрю вас, если вы не против. — Доктор ощупал шишку на ее голове. — Хм. Удар что надо, но кожа осталась цела. Я дам вам обезболивающее, и вы до завтрака полежите в кровати.

Дерек стоял рядом, засунув руки в карманы, и, молча, наблюдал за манипуляциями доктора.

— Голова кружится? — спросил доктор, протягивая Фрее стакан воды и пилюлю.

— Уже нет. Наверное, я слишком резко встала, вот в чем дело, — ответила она, проглотив лекарство.

— Вполне возможно, — согласился с ней доктор. — Если вдруг снова голова закружится или боль будет слишком сильной, дайте мне знать. — Он развернулся к Дереку: — А что там у тебя, Дерек? Как твоя голова?

— В норме. Я непробиваемый, — отмахнулся тот.

Доктор поставил на стол стакан и поглядел на них. В его глазах плясали задорные искорки.

— Ну, поскольку я здесь больше не нужен, пойду-ка я, пожалуй, поплаваю.

Дерек, который стоял ближе к выходу, открыл ему дверь. На пороге доктор обернулся и взглянул на Фрею, задержав взгляд на ее стройных ножках.

— Не забудьте, мисс Марш, — строго напомнил он ей, — до завтрака — в кровать.

Дверь захлопнулась, Дерек привалился к ней спиной и несколько мгновений, молча, взирал на Фрею.

— Сможешь сама дойти до каюты?

— Да, благодарю.

Дерек помог Фрее слезть с высокой кушетки и, когда она опустила ноги на пол, вдруг подхватил ее на руки, и решительно зашагал по коридорам.

— Не забудь распоряжение дока, — сказал он, открывая дверь в ее каюту, — отправляйся в постель. И еще — если почувствуешь боль или головокружение, зови его. Au revoir, мисс Марш.

На одно крохотное мгновение в глазах его засветился вызов. Фрея не видела его таким со дня их последней встречи, в прошлом году. Причина этого стала ясна ей, когда издалека, с берегов Лиссабона, донесся приветственный бой барабанов. Через несколько часов, он снова увидится с миссис Стивенс. Она привалилась к закрытой двери, постояла немного и сняла с себя купальный халат.

В восемь Фрею разбудил стюард, который принес ей чай и обещанную записку от Дерека. Таблетка сотворила настоящее чудо, но опухоль, конечно же, не прошла, и голова была словно ватой набита. Она пила чай и с дрожью взирала на размашистый мужской почерк на конверте. Двенадцать месяцев тому назад, она получила точно такой же конверт, и надпись на нем была та же, что и теперь. Тогда Дерек просил ее писать ему и оставил свой адрес. Письмо его начиналось словами «Моя милая Фрея».

Дрожащей рукой она отставила в сторону пустую чашку, подобрала конверт и вскрыла его. Сперва строчки расплывались у нее перед глазами, но Фрея поморгала, прогоняя слезы, и прочла: