Книга В поисках бафоса, страница 45 – Чингиз Абдуллаев

— Ну и дурак, — в сердцах произнесла Елена, — не нужно было этого делать. Все равно никто и никогда не ценит человеческого благородства. Спасать Эку таким глупым способом. И вы тоже хороши, нашли кому помогать. А вам не кажется, что она просто вас всех надула? Со своим дешевым имиджем интеллигентной женщины творческой профессии. Она и есть убийца. Сначала застрелила Максудова, а потом решила замести следы. И когда вы ее застукали, она сделала вид, что спасала своего любимого мужа. Настоящая аферистка! — в сердцах произнесла Елена.

— Следователь тоже так считает. И боюсь, что он добьется разрешения на ее арест.

— Почему боитесь? — не поняла Елена. — Вы ей верите? Считаете, что такая интеллектуалка не могла совершить убийство? Еще как могла. Мы, женщины, живем одними эмоциями, только на нервах.

— У женщины все сердце, даже голова, — согласился Дронго.

— Красивая фраза, — зажмурилась от удовольствия Елена. Она приподнялась и села на кровати так, что край одеяла открылся. Была видна ее здоровая левая нога.

— Значит, они остались втроем, — усмехнулась Елена, — наши супруги Джанашвили и несчастнася вдова. Бедная Малика, они ее точно придушат. Она не сумеет даже позвать на помощь.

— Ваш брат уже поехал туда. Они должны оформить сегодня документы на его имя.

— Мой брат типичный лопух, как и все мужчины, — махнула рукой Елена, — вместо того чтобы проявить твердость и настоять на покупке акций Максудова, чтобы спасти компанию, он готов получить акции для доверительного пользования, чтобы сделать Малику еще более богатой. Где вы видели второго такого дурака? Он настоящий рохля.

— Мне он таким не показался. Наоборот, ваш брат выглядел гораздо лучше, чем все остальные. Он сразу поставил вопрос ребром и предложил Малике продать ему акции. Но она не согласилась. Я думаю, что они говорили по этому поводу с мужем, и Сарвар Максудов дал ей указание не продавать акции компании.

— Неужели он мог предвидеть собственную смерть, — усмехнулась Елена, — по-моему, вы слишком хорошего мнения о людях.

— Да, — сказал Дронго, — возможно, вы правы. Я стараюсь доверять людям до тех пор, пока в них не разочаровываюсь.

Она закусила губу. Повернула к нему голову.

— Вы не хотите меня поцеловать? — спросила она. — Или вы считаете нормальным зайти к молодой и красивой женщине, чтобы рассказывать ей о разных ужасах — убийствах и отравлениях? Вместо того, чтобы просто показать себя мужчиной?

Он наклонился. Она весело смотрела ему в глаза, в которых прыгали солнечные зайчики. Он осторожно попытался ее поцеловать. Но она схватила его за рубашку, притягивая к себе. Поцелуй был долгим и таким продолжительным, что у обоих не хватило дыхания. Он поднял голову, пытаясь отдышаться. Она засмеялась.

— Вы еще смеете уклоняться, — на этот раз она сама его поцеловала.

— Я так не могу, — выдохнул Дронго, чуть приподнимаясь, — это неправильно, непорядочно. Вы лежите в постели, а я пользуюсь этим…

— С моего согласия, дурачок, — прошептала она.

— Нет. Я так не могу, — возразил он, — в любую минуту может вернуться ваш брат. Что я ему скажу? Это неправильно. Будет гораздо лучше, если мы встретимся с вами потом.

— Какая глупость! — убежденно произнесла Елена. — Вам не говорили, что вы слишком старомодны? Таскать женщину на руках, отказываться от поцелуев, бояться быть неверно понятым. В наше время все немного иначе. Я думала, что вы это понимаете.

— Я стараюсь жить по собственным принципам, — немного виновато сказал Дронго, — и не обижайтесь на меня. Учтите, что мне гораздо тяжелее, чем вам. Видеть перед собой такую обольстительную женщину и не позволить себе ничего лишнего.

— В данном случае я сама вам все позволяю, — усмехнулась она, — а вы проявляете почти мальчишескую робость. Когда я появилась перед вами раздетой, вы не так испугались, как сейчас.

— А вы появились нарочно, чтобы шокировать Малику или испугать меня?

— Скорее чтобы понравиться вам, — лукаво прошептала она, — мне говорят, что у меня хорошее тело.

— Да. Вы же бывшая спортсменка.

Она внезапно напряглась.

— Кто вам сказал? — чужим голосом спросила Елена. — Кто вам об этом сказал?

— Самедов. У него много знакомых на Украине. Ваших общих знакомых. И он мне рассказал, что вы входили в лыжную сборную Украины.

— Да, — снова улыбнулась Елена, — это правда. Который час?

— Уже половина первого. Вам что-нибудь нужно?

— Нет. Я волнуюсь за брата. Почему-то его долго нет. И не звонит. Вы можете ему позвонить? Лучше с моего телефона.

Дронго взял аппарат. Когда раздались знакомые гудки, он протянул телефон Елене, ничего не сказав Николаю.

— Алло, — негромко произнесла Елена, чуть покосившись на сидевшего рядом с ней Дронго, — что там у вас происходит? Вы уже подписали документы?

— Нет, — ответил Николай, — эта дура еще ничего не решила. Она всю ночь проплакала вместе с Экой. Можешь себе представить, о чем они говорили. И утром Малика решила повременить. Я думал, что просто задушу их обеих собственными руками, — он говорил так громко, что все было слышно.

— Успокойся, — посоветовала ему Елена, снова посмотрев на Дронго, — где ты сейчас находишься?

— Возвращаюсь в отель. Нужно было вчера обо всем рассказать следователю. Чтобы он арестовал эту парочку.

— До встречи, — сразу отключилась Елена.

— Вы все слышали? — спросила она. — Вот так они доводят моего брата. А ведь он единственный порядочный человек среди них. Он мог бы наплевать на все, дождаться, пока цена на акции упадет, и скупить их по дешевке, а потом получить контрольный пакет. Но он не позволяет себе такого свинства, хочет помочь несчастной вдове. А они так его мучают.

— Может, она еще передумает? — Он посмотрел на часы. — Кажется, мне пора. Скоро здесь будет ваш брат, и мне не совсем удобно с ним встречаться.

— Какой вы… глупый, — улыбнулась она.

Он наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб.

— Я еще не умерла, — насмешливо сказала она, — можете поцеловать меня даже в губы.

Она снова схватила его, стараясь не отпускать. Этот поцелуй длился секунд тридцать.

— Еще немного, и я не пущу вашего брата сюда, — пробормотал Дронго, — будет некрасиво и не очень корректно.

— Тогда уходите, — она почти оттолкнула его, — и не забывайте больную женщину, которая нуждается в ласке. Вы зайдете ко мне завтра утром?