Книга Любовь и месть, страница 37 – Энн Хэмпсон

— Ты имеешь в виду Джулию? — Губы Дароса сжались в жесткую линию.

— Она не любит своего жениха, которого ты для нее выбрал.

— Очевидно, она доверилась тебе, — заметил мужчина. — Она намекнула, что ее вынудили обручиться?

— Нет, — быстро ответила девушка. — Джулия сказала, ты посоветовал ей выйти за Стефаноса. — После недолгой паузы Антония спросила: — Какой он?

— Очаровательный молодой человек без вредных привычек, умный и богатый. Чего еще может желать женщина?

— Она может желать любви, — резко парировала жена. — Женщины стремятся к ней, знаешь ли!

Супруг приподнял брови:

— Для тебя, похоже, это слово не пустой звук. — Его вниманием завладели дети, которые возились в песке. С ними были Пэм и Джулия. — Если мне не изменяет память, — продолжил судовладелец своим самым сухим тоном, — ты считала, что ради денег жертвовать можно всем.

Девушка прикусила губу и подняла глаза.

— Мое положение было другим.

— Полагаю, тут ты права. — Внимание Дароса теперь привлекли две изящные белые яхты, плывущие к бухте Святого Павла. Скалы над бухтой потемнели, когда солнце скрылось за тучей. Перемена была поразительной, и игравшие на пляже дети посмотрели на небо, словно ожидая, не пойдет ли дождь. — Сколько рассказала тебе Джулия? — неожиданно спросил муж, вновь повернувшись к Тони. — Я так понимаю, ты знаешь о Костасе?

Девушка насторожилась.

— Джулия упомянула о нем, да. — Выдавать тайну золовки Антония не собиралась.

— Упомянула? — Казалось, супруг не поверил ее словам. — Она думает, что любит его.

— Я уверена, что любит.

— Но он не любит ее, Тони. — Голос Дароса стал вдруг печальным. — Если бы этот молодой бездельник хотел обручиться с Джулией, он бы давно уже обратился или ко мне, или к маме.

— Ты доволен предстоящим браком сестры и Стефаноса? — не удержалась от вопроса Антония и пристально посмотрела на мужа.

— Ты осуждаешь меня? — задал он встречный вопрос, высокомерно подняв бровь.

Девушка склонила голову. Чувствуя себя неуютно, она пробормотала:

— Я не вправе осуждать тебя, Дарос. Но Джулия несчастна, и… и мне кажется, ей надо позволить разорвать помолвку. Если она захочет, конечно.

— Значит, она не утверждала, будто хочет разорвать помолвку? — уточнил грек.

Тони отрицательно покачала головой. Она лезла не в свое дело.

— Она только сказала мне, что не любит своего жениха. Я же не выдала ее секрет, — добавила Антония, всматриваясь в лицо супруга. — Ты знал, что она не любит Стефаноса.

— Гречанки выходят замуж не ради любви, — напомнил судовладелец.

— Поэтому здесь столько несчастливых браков.

Дарос тихо выругался.

— Я не принуждал Джулию, — рявкнул он.

— Ты позволишь ей разорвать помолвку, если она захочет? — настаивала девушка.

Брови ее мужа сошлись у переносицы. Возникло такое впечатление, что он пытается разрешить запутанную проблему.

— Я должен попросить тебя не вмешиваться в судьбу моей сестры, Тони, — произнес Дарос наконец. — Видишь ли, в ее жизни произошли некие события, о которых тебе неизвестно.

Ее глаза встретились с его, и пульс Антонии участился. Знал ли он тайну Джулии? Нет, он наверняка не догадывался о ней, иначе он не был бы так спокоен.

— Извини, — прошептала девушка. — Это действительно не мое дело.

— В каком-то смысле это твое дело, — вздохнул мужчина. — Я помогаю твоей сестре, и в обычных обстоятельствах твоим долгом было бы поддержать мою сестру. Но к несчастью, сложившиеся обстоятельства нельзя назвать обычными, — произнес он с сожалением. Даросу все известно, теперь Тони была в этом уверена. Почему же тогда он не выбранил Джулию? — Будет лучше, если девочка выйдет за Стефаноса, — произнес грек тихо. В его голосе звучали доверительные нотки, словно он на самом деле не был против вмешательства жены в эту семейную проблему.

«Лучше, если девочка выйдет за Стефаноса». Глаза Антонии засияли, когда ее осенила гениальная догадка, и девушка совершила непоправимую ошибку.

— Стефанос влюблен в Джулию? — предположила она.

Мужчина бросил на нее пронзительный взгляд:

— Почему ты так решила?

Девушка покраснела и принялась смущенно барабанить пальцами по столу.

— Я н-не знаю. Просто м-мысль в голову пришла.

— Основанная на чем?

Тони помотала головой и стала нервно оглядываться по сторонам, словно отыскивая путь к бегству.

— Похоже, сестра во всем тебе призналась, — прозвучало утверждение. Жене оставалось лишь кивнуть, потому что врать было бесполезно. — Мне она, понятное дело, не говорила, — продолжил судовладелец бесстрастным тоном. — Я узнал о ее… проступке от своего друга, чей сын учится в Афинском университете. Естественно, я предпочел бы, чтобы Джулия стала супругой Костаса, и я намекнул, что ее счастье для меня драгоценно, хотя ее избранник беден, а Стефанос богат. Однако этот самый Костас, очевидно, не хочет просить руки моей сестры, и ни один другой мужчина не возьмет ее в жены, поэтому у Джулии выбор невелик.

— Ты вынужден был сообщить Стефаносу о… о… — Тони осеклась, пытаясь подобрать подходящее слово. — Я догадалась, поэтому и решила, что мужчина влюблен в нее. Ведь Стефанос, очевидно, примирился с этим.

Дарос кивнул.

— Он обратился ко мне, желая жениться на Джулии, и мне пришлось рассказать ему правду, — подтвердил он. — Естественно, молодой человек был потрясен и расстроен, но не отказался от намерения обвенчаться с ней. Сестре очень повезло, потому что в этой стране подобный неблагоразумный поступок обычно полностью лишает девушку шансов выйти замуж.

— Повезло ли ей, Дарос? — засомневалась Антония. — Будет ли она счастлива с человеком, которого не любит?

— Либо она будет супругой Стефаноса, либо останется старой девой, — сухо отметил хозяин дома. — Главная цель гречанки — выйти замуж и нарожать детей.

После непродолжительного молчания Тони вслух выразила свое удивление его спокойным восприятием случившегося.

— Ты кажешься таким чутким, Дарос. Разве ты не сердишься на Джулию?

Губы мужчины сурово сжались.

— Сначала сердился, — признался он, подумав. — Но потом моя английская половина победила. Я с удивлением обнаружил, что отношусь к безрассудному поступку сестры терпимо и реалистично. Жизнь юных девушек в большом мире, в университете, сильно отличается от их прежнего замкнутого существования в родительском доме. Они вдруг оказываются свободными, свободными увлечься мужчинами, чего в обычных обстоятельствах никогда бы не случилось. Если бы только им не повезло влюбиться уже после свадьбы. Эти девочки, которых до сих пор охраняли отцы и братья, остаются без защиты. Они невинны и неопытны. — Грек говорил мягко, его голос был наполнен теплом и сочувствием.