Книга Расцветающая роза, страница 20 – Сьюзен Барри

— Вам уже подарили эти рубины. Надо полагать, вы понимаете их ценность.

— Мне дали это понять. — Она едва дышала под взглядом его темных бездонных глаз, в которых сквозило такое презрение.

— Знаете, — заговорил он, словно сам с собой, — от вас я этого никак не ожидал! Видимо, воспринял слишком поверхностно. Вы казались очаровательной юной англичанкой, прибывшей сюда с вполне законным намерением, которую не соблазнишь такими вот побрякушками. — Он встал и принялся вышагивать по комнате. — Так зачем вы это надели? — Он остановился и глянул на нее.

Она судорожно сглотнула, словно он уличал ее в преступлении.

— Бьянка настояла, чтобы я это надела, — Кэтлин словно оправдывалась, — и еще она настояла на ее платье.

— Зачем?

— Я… не знаю. — Она беспомощно, не мигая смотрела на него.

Он резко переменился, глаза сузились, он | стал похож на азиата.

— Ну, просто она попросила меня надеть.

— Но у вас есть своя одежда.

— Да, но она сказала, сегодня будут весьма знатные дамы и моя одежда не слишком презентабельна. Она пообещала познакомить меня со своим портным, а до тех пор я должна носить ее вещи. Надо думать, ей тоже не хотелось, чтобы я чувствовала себя скованно среди гостей.

Он помрачнел еще сильнее, потом наклонился и поднял ее на ноги. В его взоре больше не было враждебности, казалось, даже вернулось прежнее ласковое выражение.

— Слушайте вы, маленькая дурочка, Паоло и Бьянка ди Рини не того сорта люди, с которыми вам стоит связываться. Они для вас слишком умны и, поверьте мне, не филантропы! Бьянка в жизни не совершила ни одного бескорыстного поступка, а Паоло с ней очень схож. Это правда, он бы женился на Арлетт, будь у той мало-мальски приличные деньги, но у нее ничего не было, и он отпустил ее восвояси. Можно сказать, бросил! Теперь послушайтесь моего совета: пока не поздно, отправляйтесь домой в Англию! И найдите там что-нибудь стоящее вместо игры в кошки-мышки с ди Рини! Уезжайте домой!

Она пыталась отвернуться от него, но он держал ее крепко; даже голос его изменился — потеплел, в нем слышались умоляющие нотки. Теперь она не могла отвести взгляда от его глаз.

— Кэтлин, посмотрите на меня! Вы такая молодая и доверчивая, что порой хочется привести вас в чувство, а потом — не хочется! Не хочется менять свое мнение о вас, Кэтлин, поэтому, пожалуйста, отправляйтесь домой!

— Почему? — спросила она невольно дрогнувшим голосом.

— Потому что для вас это будет лучшим выходом.

— Потому что вы хотите, чтобы я отправилась домой?

— Я же вам сказал, для вас же будет лучше!

— А вы хотите, чтобы я уехала домой? — Она делала ударение на каждом слове, а он вздохнул, выпустил ее и вновь стал шагать по комнате. И через минуту опять приблизился к ней.

— Да, я хочу, чтобы вы уехали домой, — признался он.

Она вновь судорожно сглотнула; пока он держал ее за плечи, она уже была готова позволить ему обнять ее, и это желание потрясло ее как ничто другое прежде. Но она вовсе не испытывала слабости, она уже была достаточно им унижена.

— Понятно, — протянула она, прикусив нижнюю губу.

Он поднял ее за подбородок, принуждая смотреть прямо в глаза. К ее удивлению, теперь в них сквозила нежность.

— Малютка, — начал он, — жизнь не всегда то, что лежит на поверхности. И поверьте мне, я действую в ваших интересах, когда прошу вас не просто покинуть Венецию, а вернуться туда, откуда вы родом. По крайней мере, на время! Кэтлин….

Она положительно была уверена, что он собирается обнять ее, — нежность, казалось, струилась из его глаз, так что у нее перехватило дыхание. Еще мгновение… Кэтлин уже чувствовала его прерывистое дыхание…

Дверь отворилась, на пороге стояла, разглядывая их, американская девушка Николь Брент.

— Ну-ну, — пробормотала она, и брови ее в изумлении изогнулись.

Руки Эдуарда невольно опустились, выражение лица резко переменилось, он нетерпеливо заключил:

— Делайте, как я сказал, Кэти, попутешествуйте где-нибудь еще. В том случае, если не вернетесь домой! Я же думаю, вам лучше уехать!

Крайне заинтригованная, Николь вошла в комнату, переводя взгляд с Эдуарда на Кэтлин, и наконец тряхнула головой.

— А если вы похожи на меня, — прокомментировала она, — то вы не послушаетесь этого совета! Вы поступите так, как пожелаете! — Придвинувшись к Эдуарду, она самым естественным образом обвила его шею руками и, привстав на цыпочки, поцеловала. — Тиран! Только лишь потому, что бедную девочку никто не защитит, ты ей навязываешь свои советы. Надеюсь, она не станет тебя слушать, да и с какой стати? Дорогой, не надо быть таким занудой. — Она опять поцеловала его в щеку, а затем заявила требовательным тоном: — Эдуард, отвези меня в отель; вернусь ли я сюда или нет, но наутро я буду у тебя в палаццо; пусть меня заберет Джованни.

Тем временем Кэтлин покинула их с чувством облегчения, словно ускользнула от неприятного и незабытого унижения. У нее не было никакого желания встречаться с кем-либо еще этой ночью; она даже стала укладывать вещи, прежде чем отправиться спать. И не завершила этой процедуры лишь потому, что Бьянка, легонько постучавшись, проскользнула в дверь, поглядев почти с сочувствием на раскрытые чемоданы посредине комнаты.

— Детка, дорогая, — начала она мягко, а Кэтлин взирала на нее с ненавистью, видно, она уже не пользовалась в палаццо ди Рини привилегиями гостьи, раз к ней так просто можно ворваться, — что это вы тут делаете?

Кэтлин, снявшая драгоценности и положившая их на туалетный столик, где они мерцали во всем своем великолепии, ответила почти грубо:

— Собираюсь домой, Бьянка. Решила, что самое время возвращаться.

Бьянка приблизилась к ней, мягко положив руку на плечо.

— Глупости, дорогая, просто глупости, а ведь у нас с Паоло для вас есть планы. И потом, — тут голос ее дрогнул слегка, а глаза потемнели, — вы же еще не нашли сестру, а только потому, что Эдуард вам надоел… Он вас чем-то расстроил, да? — поинтересовалась она участливо.

— Мне просто захотелось домой, — упорствовала Кэтлин.

— Послушайте, милая, Паоло и я ваши друзья, и вы не можете просто так от нас уйти. Если вас расстроил Эдуард, так вспомните, что он расстроил бесчисленное количество вам подобных с тех пор, как познал зов пола, и если хотите знать правду, то Николь Брент тоже сильно старалась выйти за него. Изо всех своих женщин, думаю, он более всего восхищается ею, и если когда-нибудь женится, то графиней де Морок станет она…

— Графиней? — в удивлении прервала ее Кэтлин.

— А вы не знали? — усмехнулась Бьянка. — Бедное дитя, Эдуард по-настоящему выигрышный приз: он безобразно богат, его титул принадлежит к древнейшим во Франции. По правде говоря, он им никогда не пользуется, но все его друзья знают о его французских владениях, квартире в Париже и вилле в Риме, не говоря уже о том палаццо, что вы видели. — Она вдруг вздохнула. — Все мы пытались так или иначе его прельстить, но он переменчив, как ветер, и бессердечен. Николь, будучи менее чувствительной американкой, преследовала его более открыто, и он, кажется, на самом деле увлекся… во всяком случае, она вроде поимела над ним какую-то силу. — Тут глаза ее внезапно полыхнули ненавистью. — А если мы с вами похожи, вы не станете разбивать себе сердце и бежать домой в Англию. Это означало бы показать, что вы настолько увлечены им, что более не можете оставаться в Венеции. Тогда как, оставшись и ведя себя умно, со временем убедите его, что справились с этой проблемой безо всяких затруднений. А как прекрасно будет, когда вы вернетесь в свою холодную туманную Англию с ясным осознанием победы!