Книга Озеро любви, страница 22 – Лесли Мэримонт

Он вдруг замолчал на полуслове и куда-то уставился. Не на Анну, как она сначала подумала, а куда-то через ее плечо. Обернувшись, Анна сразу поняла, что именно он увидел. О Боже, я не успела предупредить ее, в панике подумала она.

Ее мать медленно, на нетвердых ногах спускалась вниз по лестнице. Одной рукой она тяжело опиралась на перила, другую судорожно прижала к горлу, как будто ей не хватало воздуха. На ней был светло-кремовый пеньюар, стянутый пояском на тонкой талии, и кремовые мягкие домашние туфли. На лице ни грамма косметики.

В приглушенном свете она казалась такой красивой, что дух захватывало. Горевший прямо над ее головой светильник отбрасывал блики на ее густые медового цвета кудри, в беспорядке рассыпанные по хрупким плечам. Она сильно похудела, и большие прозрачные глаза казались еще огромнее. Под ними залегли тени, но они не портили ее красоту, лишь придавали ее лицу усталое очарование осени. У Анны в памяти неожиданно всплыла сцена из старого немого фильма: прекрасная невеста, потерявшая любимого, тронулась рассудком и заперлась в заброшенной башне на долгие годы.

И если немедленно не объяснить маме, кто перед ней, ее постигнет та же участь.

— Мама, не волнуйся, пожалуйста, — заторопилась Анна. — Это Марк, Марк Бейкер, сын Оливера. Он приехал специально для того, чтобы сделать тебе приятный сюрприз.

Взгляд Розмари перебегал с одного лица на другое, пока наконец не остановился на дочери.

— Боже всевышний… Я услышала голос Оливера так явственно… И я подумала, что схожу с ума.

Огромные глаза наполнились слезами, но она не заплакала. Она медленно и неуверенно преодолела последние ступеньки и, словно лунатик, направилась к Марку. Все это время она не сводила с него тревожных глаз.

— Ты так похож на него, — прошептала она. — И голос. И лицо.

Марк поднялся, подошел к ней и осторожно взял в руки ее хрупкие пальцы.

— Да, мне и раньше об этом говорили, — мягко и тихо сказал он. — А ваша дочь, осмелюсь заметить, очень похожа на вас.

— О да, — улыбнулась Розмари. — Все это говорят. Но близкие обычно этого не замечают.

— Верно, — улыбнулся в ответ Марк.

Мелани и Анна переглянулись. Мелани взглядом показала, что следует оставить Марка и Розмари вдвоем. Но Анне не хотелось уходить. Вдруг Марк скажет что-нибудь не то? Вдруг мама расстроится еще больше?

Она нахмурилась и покачала головой, и они с Мелани остались в комнате. Анна терзалась тревогой: почему она все как следует не обдумала, почему не проинструктировала Марка, о чем можно говорить, а о чем нельзя? Думала только о своих удовольствиях, бессовестная.

— Как вы узнали? — спросила Розмари.

Анна опять встревожилась. Что ответит Марк? Только бы он не рассказал всю правду про сегодняшний вечер! Она попыталась привлечь к себе его внимание, но он намеренно не смотрел в её сторону.

— Отец накануне гибели разговаривал с юристом, — начал Марк, — и по секрету рассказал ему про вас. Он хотел подарить вам Тихую заводь. К несчастью, он погиб, так и не успев подписать бумаги. Поэтому юристу пришлось рассказать мне. О любовной связи ничего сказано не было, но я начал что-то подозревать. Подумал, что отец не отдал бы случайному человеку такое дорогое для него место. Вот я и поехал познакомиться с вами, а Анна случайно оказалась в доме.

— Нужно было забрать твои вещи, — объяснила Анна. — Это не заняло бы много времени. Но я решила остаться в Тихой заводи и отдохнуть. Мне хотелось побыть одной, выспаться, почитать. И в то же время находиться неподалеку от тебя, на всякий случай. Дом стоял пустой, и мне казалось, что никто не будет возражать. Я там и прибралась немного.

Розмари недоуменно покачала головой.

— Мне казалось, ты ненавидишь это место.

— Не само место, мама, — со значением сказала Анна.

При чем тут дом? И озеро? И причал? Они не виноваты. Она не любила Тихую заводь из-за того, с чем было связано это место. Из-за Оливера.

Марк бросил на нее выразительный взгляд, яснее ясного говоривший: не продолжай. Она замолчала.

— Так вот, я как раз рассказывал о том, как я приехал в Тихую заводь. — Марк постарался вернуть разговор в безопасное русло. — Анна открыла дверь, и я поначалу подумал, что она и есть та самая мисс Фарли, о которой говорил мне юрист. Можете представить себе, что я пережил!

Анна закусила губу. Нет, пожалуйста, не рассказывай все!

— Но Анна сразу же развеяла мое недоумение, — продолжал Марк. — Она объяснила мне, что папина подруга — не она, а ее мать. Но я к тому времени и сам догадался, что мисс Фарли — не просто знакомая. Достаточно было взглянуть на дом. Я хорошо знаю отцовский стиль. Он выстроил дом для вас. Я прав?

Розмари кивнула, глаза ее вновь наполнились слезами.

— Ты, наверное, меня ненавидишь, — прошептала она, и слезы заструились по ее щекам.

Марк накрыл ее руки своими сильными ладонями. Анна была тронута до слез. Какой же он хороший и добрый!

— Нет, — покачал головой Марк. — Я не чувствую к вам ненависти. Да и с чего мне вас ненавидеть? Теперь, когда я вас увидел, я знаю: вы не бессердечная разрушительница чужих семей. Вы не искательница легких денег. Вы чудесная добрая женщина. И я уверен, что отец действительно очень вас любил.

Лицо Розмари озарила такая отчаянная надежда, что у Анны сжалось сердце. Теперь она и сама знала горькую цену этой надежды.

— Вы правда так думаете? — дрожащим голосом проговорила Розмари.

Анна затаила дыхание. Марк, прошу тебя, не отнимай у нее надежду!

— Я в этом не сомневаюсь, — уверенно заявил Марк, и Анна чуть не расплакалась, преисполненная благодарности. — Отец был порядочным человеком. Единственная причина, по которой он мог двадцать лет обманывать мою мать — настоящее глубокое чувство. Он так любил вас, что не мог себя пересилить. Я одного не могу понять: если он не был счастлив в семье, а теперь ясно, что он не был счастлив, почему же он не развелся и не женился на вас?

Розмари тревожно переглянулась с Мелани и Анной, прежде чем ответить.

— Мы с твоим отцом были очень близки, Марк. И он доверял мне тайны, которые не мог бы доверить больше никому на свете. Он рассказал мне кое-что о твоей матери, о чем не знает больше ни одна живая душа. Не уверена, что я имею право рассказывать тебе.

— Отца больше нет, Розмари. Нет и матери. Я остался один. И мне совершенно необходимо узнать о них все. Иначе в моей жизни останутся темные пятна, которые помешают мне жить дальше. Возможно, я выразился неуклюже, но для меня это жизненно необходимо.

Розмари вздохнула.

— Наверное, вы имеете право знать. Я уверена, что никто из присутствующих не вынесет того, что услышит, за порог этой комнаты.

— Разумеется, нет, — в один голос пообещали Анна и Мелани.