Книга Как в первый раз, страница 17 – Марта Гудмен

— Дана! — Теплая, радостная улыбка.

— Здравствуй, папа. Не вставай, не надо.

Он сидел за журнальным столом, заваленным воскресными газетами. Дана, подойдя, быстро поцеловала его в щеку, но от объятия увернулась. Отчуждение зашло слишком далеко, ей не хотелось обниматься с почти чужим человеком.

— Прекрасно выглядишь, милая! — похвалил Генри, глядя на нее с нескрываемым восхищением.

Дана улыбнулась.

— Ты тоже.

Для человека за шестьдесят Генри Андервуд выглядел на удивление моложаво и подтянуто. Загар, скрывающий возраст, подчеркивал пронзительную синеву глаз и белоснежную седину вьющихся волос. Он был широкоплеч и крепкогруд, а если мускулы и одрябли с годами, то обычный его наряд — серый костюм и белая рубашка — не позволяли это заметить.

— Что за розы в этом году! — заметила Дана.

Оранжерею заполняли цветущие растения дивной красоты. Отец давно увлекался разведением роз; Дана заговорила о них, зная, что эта тема интересна ему и безопасна для нее. Так и получилось. Генри с гордостью рассказывал о своих успехах по выведению новых сортов, показывал самые любопытные образчики и лучился радостью, видя, что дочери это интересно.

Домоправительница вкатила сервировочный столике обильным горячим завтраком: бекон, яйца, сосиски, грибы, помидоры, жареный картофель. Отец и дочь позавтракали с аппетитом, беседуя о разных пустяках, наконец за кофе Генри, бросив на Дану осторожно-испытующий взгляд, осмелился заговорить о том, что его действительно волновало:

— Так кто же вложил деньги в твое «Детское такси»?

— Я обратилась в инвестиционную компанию. — Она открыто и гордо встретила его взгляд. — Они согласились, что «Детское такси» — многообещающая идея, которая может принести прибыль.

— С этим я не спорю, идея отличная — но время и силы…

— Папа, это мой выбор, — резко ответила Дана.

— Но тебе уже под тридцать, — продолжал он. — Почему ты отказываешься даже думать о браке, о семье? Ты же красивая женщина, Дана! Это неестественно…

— Помнишь Кейна Уильямса? — гневно прервала его Дана. — Того, которого ты называл никчемным, ни на что не способным неудачником? Которому сломал челюсть, когда застал меня с ним в постели?

Генри нахмурился, опустил глаза и принялся старательно помешивать свой кофе.

— Это было много лет назад. И, по правде сказать…

— Я встретилась с ним на прошлой неделе. Теперь он — партнер в той самой фирме, куда я обращалась за помощью.

Отец ошарашенно уставился на нее.

С мстительной горечью Дана выложила ему все, что на этой неделе узнала от Джулии, а та — от своего мужа:

— У Кейна настоящий талант к инвестиционному бизнесу. Он, как никто, умеет разглядеть в едва начатом деле зародыш успеха. Начал он с капиталовложения в фирму «Дивный сад». Работники этой фирмы, высококлассные садоводы-дизайнеры, за один-два дня прямо на глазах у клиента превращали любой самый запущенный участок в цветущий сад. Но им не хватало денег, чтобы расширить дело.

Генри нахмурился еще сильнее.

— Я слышал о том, как «Дивный сад» вдруг пошел в гору, но не знал, кто за этим стоит.

— С тех пор Кейн провел еще много не менее удачных финансовых операций. Сейчас он — богатый человек, бизнесмен, пользующийся большим уважением в деловых кругах Сиэтла. — Глаза ее, горящие гневом, не отрывались от смущенного лица Генри. — Вот он, твой «неудачник», «охотник за богатыми наследницами»!

Генри тяжело покачал головой.

— Все эти годы… ты так и не простила меня, верно? И не забыла о нем.

— Да. — Губы Даны горько скривились. — А вот он обо мне скорее всего и не вспоминал. Какая ирония судьбы, не правда ли? Кейн Уильямс снабжает меня деньгами, в которых отказал ты!

— Черт побери! — Оттолкнув стул, Генри вскочил на ноги. — Дана, я о тебе же заботился…

Не в силах оставаться на месте, он принялся широкими шагами расхаживать по оранжерее.

— Верно. Только ни разу не спросил, хочу ли я, чтобы обо мне заботились. Ни тогда, ни сейчас.

Он замер у окна, невидящим взглядом уставившись на бьющиеся о берег волны. Снова покачал головой.

— Я защищаю свою дочь. Так поступил бы каждый.

— Папа, девушка в девятнадцать лет — уже не ребенок. А в двадцать девять и подавно. Я хочу, чтобы ты уважал мои мысли, мои чувства, мои желания и решения! А твоя «зашита» мне и даром не нужна!

Ее яростный выкрик эхом отдался в просторной оранжерее, сменившись тягостным молчанием. Дана стояла, сжав кулаки. Она не хотела сражаться — просто ждала, что выйдет из последней попытки что-то объяснить отцу. Неужели это так трудно — понять наконец, что она уже взрослая и имеет право решать за себя?

Генри обернулся: непроницаемый взгляд, мохнатые брови сведены на переносице.

— Он женат? — последовал неожиданный вопрос.

— Что?

— Кейн Уильямс. Ты встретилась с ним на прошлой неделе. Он женат? — настойчиво повторил отец.

— Нет.

— Тогда не упускай его, Дана. Никакой успех в бизнесе не залечит пустоту в сердце. Если не можешь его забыть — не упускай его.

Если бы все было так просто! — думала Дана несколько часов спустя после того, как отец поразил ее своим неожиданным советом. Если бы в тот момент она не была так ошарашена, сообразила бы, что он снова занимается любимым делом — решает за нее.

Что ж, по крайней мере, он ее выслушал и задумался над ее словами. Это уже плюс. И к Кейну он не испытывает прежней ненависти. Может быть, откровенные разговоры и желание понять друг друга помогут отцу и дочери перекинуть мост через пропасть отчуждения?

Такая же пропасть отделяет ее и от Кейна. Может быть, и с ним удастся поговорить откровенно… если он позвонит… если придет. Если же нет — хватит ли у нее духу последовать совету отца? А если хватит духу — достигнет ли она своей цели? Ведь между ней и Кейном стоят его мать и дочь, не говоря уж о горьких воспоминаниях…

Устав от этих бесконечных вопросов, Дана включила телевизор, но почти сразу же зазвонил телефон. Приглушив звук, Дана сняла трубку и устало произнесла обычное:

— Алло, Дана Андервуд у телефона… — Сейчас ей не хотелось ни с кем разговаривать.

— Это Кейн.

У нее замерло сердце.

— Дана, ты сегодня свободна?

— Да! — сорвался с ее губ ответ, естественный, как дыхание.

— Не возражаешь, если я заеду?

— Конечно нет!

— Тогда скоро увидимся.

Щелчок и короткие гудки.

Дана положила трубку; от счастья у нее кружилась голова. Ей не придется бегать за Кейном Уильямсом — он сам едет к ней! И не все ли равно, что будет дальше?