Книга Авантюрист, страница 62 – Габриэль Мариус

Ребекка пожала плечами.

— Я думала, ты не слышал.

— Да будет тебе известно: я слышу все. Так что там случилось с Девон?

— Ее обидело, что Тереза ночью позвала не ее, а меня. — Ребекка усмехнулась. — Но сейчас, кажется, она уже успокоилась.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Пошли посидим на скамеечке.

Скамейка стояла на солнышке, закрытая от ветра старым большим дубом. Они сели лицом к темной стоячей воде мельничного пруда.

— Я хочу сказать тебе большое спасибо за то, что ты помогла ночью Терезе. Ты же знаешь, отец в таких делах заменить мать не может.

— Но есть Девон.

— Девон никогда не сможет стать Терезе матерью. — Ребекка вздрогнула, когда он погладил ее щеку. — Я тебе уже это говорил, — сказал он серьезно, — теперь повторяю. Ты чудо, Ребекка. Возиться с чужими детьми неблагодарная задача. На заботу и доброту они часто отвечают жестокостью.

— У меня нет такого ощущения, что я с ними вожусь, — произнесла она с бледной улыбкой. — И они, кажется, тоже так не чувствуют. Мне просто хочется им помочь. Особенно Терезе.

Он кивнул.

— Ты права. Я люблю их обеих, но отчетливо сознаю, что Тереза нуждается в помощи много больше, чем Девон. За свою короткую жизнь она видела мало ласки.

— Ты не был с ней ласков?

— Недостаточно, — признался он. — Но особенно мать.

— Барбара предпочитала Девон?

— Она очень хотела иметь детей. Но растить ребенка, я имею в виду повседневную рутину, это не такое легкое и приятное занятие, как она себе воображала. Через некоторое время она нашла утомительным и скучным проводить все свое время с Терезой. А тут появилась Девон, шести лет от роду, и Барбара обрадовалась ей, как новой игрушке.

— Она переключила свое внимание на Девон? — спросила Ребекка, чувствуя внутри холод и в очередной раз проклиная тот час, когда решила отдать Терезу Барбаре Флорио.

— Да. Барбара забыла Терезу и полностью сконцентрировалась на работе по превращению Девон в принцессу. Это была какая-то вакханалия. Ежедневные покупки, одежда, игрушки, организация всевозможных уроков, какие только можно вообразить, а некоторые и вообразить невозможно. Мать Девон практически сразу же после ее рождения серьезно заболела, так и не оправившись. Поэтому просто не могла ничего дать дочери. У нас девочка сразу же попала на чудесный нескончаемый бал. Барбара очень старалась.

— Ты не думал, что по отношению к Терезе это несправедливо?

Он кивнул.

— Конечно. Но переубедить Барбару было невозможно. Мы выросли в совершенно разных условиях. Она в богатой семье и избалованна до крайности. Нас же было пять братьев и две сестры, и мы все делили на всех. Правда, делить-то особенно было нечего. С самого раннего детства в меня вбивали, что самое главное для человека — это семья. Для нее же семья — это так, нечто аморфное. По-моему, она вообще по-настоящему так и не поняла, что это такое. И злилась на меня, когда я заговаривал об этом. Так что бороться с ней было бесполезно.

— Тереза, наверное, была обижена.

— Да, вся эта суета ее смущала и травмировала. Она не могла понять, почему мама вдруг потеряла к ней интерес.

— Ты не пытался это как-нибудь скомпенсировать?

Он пожал плечами.

— Я делал, что мог. Но для пятилетнего ребенка мать всегда важнее, чем отец.

— Именно тогда у нее начались эти проблемы? Когда появилась Девон?

— Не совсем. Довольно долго она оставалась уравновешенной, вплоть до того момента, когда у нас с Барбарой начались разлады.

— Разлады? — эхом отозвалась Ребекка.

— У Девон как раз в это время был переходный возраст, и она стала очень капризная. Барбара внезапно потеряла к ней всякий интерес и начала накачиваться алкоголем и таблетками. Очень быстро это переросло в большую проблему. Мне пару раз удавалось положить ее в наркологическую клинику, по, выйдя оттуда, она через некоторое время начинала снова. Потом у нее выработалось что-то вроде мании преследования. Она вообразила, что мы все сговорились, чтобы упрятать ее в психушку, и отказывалась от любого лечения. А потом… потом начала выдвигать против меня идиотские обвинения. Вот тогда-то Тереза и начала сходить с рельсов, тогда-то и начались у нее эти припадки.

— А что за обвинения? — спросила Ребекка.

Майкл поморщился.

— Я бы не хотел вдаваться в детали. У моей жены было богатое воображение. В общем, она собрала команду адвокатов и предъявила мне ультиматум: либо я выметаюсь из дома и оставляю девочек с ней, либо она инициирует бракоразводный процесс на основе этих абсурдных обвинений. Она обещала, что не остановится ни перед чем, и я знал, что она не шутит. Девочки были в отчаянии, просили ее отпустить их со мной, но Барбара была неумолима. У меня не было ни малейших шансов выиграть дело в суде. Я боялся, что в таком случае вообще потеряю их навсегда. Дело кончилось тем, что я уговорил девочек успокоиться и тихо выехал.

— Но потом все-таки нашел способ видеться с ними?

Майкл Флорио слабо улыбнулся.

— Они тебе уже рассказали? Да, с монахинями удалось договориться.

— Неужели ты их подкупил?

— Конечно, нет. Да мне это и не нужно было. Дело в том, что Барбара совершила ошибку. Она несколько раз посещала директрису и уговаривала ее всячески препятствовать моим контактам с девочками. Вылила на меня целый ушат помоев. Но директрисе было известно насчет пристрастия Барбары к алкоголю и наркотикам, и она ей не доверяла. Спустя некоторое время с директрисой встретился я и чистосердечно рассказал о существе проблемы. И она разрешила мне каждый день забирать девочек на обед. А в уик-энды мы придумывали что-нибудь особенное. Иногда я ходил с Терезой на игры «Гигантов», а с Девон в музей, но большей частью мы проводили время вместе. Почти как настоящая семья.

— И все это длилось до пожара.

— До пожара, — согласился Майкл. Его улыбка растаяла.

— А как ты сам оцениваешь все предыдущие выходки Терезы?

— Как своеобразный протест. После гибели Барбары детективы настояли, чтобы с Терезой побеседовал психиатр. Ко мне явилась сама доктор Хелен, казалось бы, выше уже и прыгать некуда. Так единственное, чего она добилась, это припадка Терезы. Но если бы ты видела, какое в этот момент у профессорши было лицо. Она, наверное, решила, что докопалась до истины. Бред несчастной Терезы сочла за признание вины. И тут же ринулась получать судебное предписание для передачи обеих девочек под ее опеку.

— Но ведь бывает и так, что человек именно в бреду и говорит правду.

Майкл поднял на нее грустные глаза.

— Я хочу задать тебе вопрос, Ребекка. Ты веришь, что Тереза убила свою мать?

— Не знаю, — со вздохом призналась она.