Книга Сапфо, страница 73 – Ольга Клюкина

— О чем ты говоришь, мама! — возмутилась Клеида. — Наверное, в тебя сейчас просто вселились злобные эриннии! Неужели ты совсем не осуждаешь Харакса за то, что он не послушался родителей и снова уехал к своей черной образине?

— Нет, не осуждаю, — спокойно сказала Сапфо. — Я почему-то думаю, что Харакс в глубине души надеется, что отец все же разрешит ему когда-нибудь вернуться вместе с Родопидой. А от себя я непременно напишу Хараксу, что не держу на него гнева и считаю, что настоящая любовь не может знать преград.

— Верно, — тихо поддакнул стоящий у дверей слуга.

— Значит, ты хочешь, чтобы у Харакса потом к тому же родились черные дети? — воскликнул Алкей. — Опозорив тем самым весь наш… ваш славный род? Хорошо, назови их так — если родится мальчик, то Уголек, а если девочка, то — Смолка, и пусть жена Харакса укладывает их спать возле очага!

— Прекрати кривляться, Алкей! — возмутилась Сапфо. — Я не позволяю тебе насмехаться над моим любимым братом, которому сейчас и без того трудно!

— Но… мама… Что бы сказал дедушка, если бы услышал сейчас твои слова? Или бабушка Клеида? Мне даже странно тебя слушать, возьми свои слова обратно! — испуганно проговорила дочь, глядя на Сапфо.

Ведь для Клеиды отношение к беспутному дядюшке было настолько однозначным, что ей действительно даже странно было слушать на этот счет хоть какие-то другие мнения, и особенно — от собственной матери.

Сапфо сделалось даже немного жалко растерявшуюся Клеиду, но она только молча вздохнула и сдвинула брови.

— Не слушай ее сейчас, Клеида! У твоей матери временно помутился рассудок, и она нарочно так говорит! И теперь не переменит своих слов даже просто из упрямства, — тоже заметно повысил голос Алкей. — Возможно, она просто тоже заразилась «звонкой славой» из-за того, что я сильно похвалил ее стихотворение. С поэтами такое бывает!

— Пока что я отвечаю за свои речи и поступки, — упрямо мотнула головой Сапфо. — Даже если они кому-то не нравятся.

— Глупости! Пустые бредни! — воскликнул Алкей и вдруг, схватив со стола уголь, еще сильнее раскрасил им свою щеку. — А ты представь, что я чернокожая девка! И что, скажешь, что тебе приятно было бы такую целовать или держать в объятиях, словно кусок липкой смолы?

— А почему бы и нет? — сказала Сапфо, сделала шаг к Алкею и без смущения поцеловала его в самую грязную щеку.

От неожиданности Алкей тут же забыл, что еще хотел добавить из своих обвинений, и застыл на месте.

— Ну, и что особенного? — улыбнулась Сапфо черными от сажи губами. — Признаться, Алкей, я не испытываю сейчас никаких особенных чувств, кроме приятных. Думаю, что и наш Харакс тоже не слишком мучается со своей Родопидой, так что давайте не будем его напрасно жалеть и осуждать.

— Но… мама, — выдохнула Клеида, поразившись вызывающему поведению матери. — Но как же…

— Отлично! Вот это да! — заявил снова слуга, стоящий в углу, и громко захлопал в ладоши.

Это Алкея и вовсе доконало — ему вдруг показалось, что слуга вздумал над ним посмеяться.

— Ну ты, ублюдок! — вскричал Алкей, выходя из оцепенения. — Что ты себе позволяешь? Я живо научу тебя знать свое место!

И Алкей набросился на слугу с кулаками, немало удивившись, что тот вынул из-за пояса очень дорогой, посеребренный меч и занял оборонительную позицию.

Алкей, недолго думая, обнажил свой меч, с которым не расставался ни во время войны, ни в мирное время, и набросился с оружием на распоясавшегося нахала.

— Мама! Что они делают! — громко закричала Клеида. — Мама! Сделай что-нибудь! Это же мой Гермий! Ты же видишь — сейчас может пролиться кровь! Алкей! Гермий!

— Эй, слуги, сюда! — и сама уже не на шутку перепугалась Сапфо. — Диодора, зови скорее мужчин, нужно остановить драку.

В комнату прибежали рабы и слуги, которые принялись растаскивать Алкея и его противника в разные стороны.

Впрочем, не известно, чем бы закончилась схватка и сколько бы еще в комнате оказалось перебито «глотисов», но, к счастью, откуда-то появился Леонид, который крепко схватил Алкея за руки, так что из могучей хватки «геракла» выбраться было вовсе невозможно.

— Эй, дружок, погоди, ты мне еще нужен, — шутливо проговорил Леонид. — А как же дом? У кого потом я буду искать свои деньги? Признаться, я, Алкей, не из иберцев, чтобы потом отправляться к тебе за долгом на тот свет, лучше пока походи на этом.

— Но это же мой Гермий, Алкей! — вскричала Клеида, подбегая к слуге. — Разве ты не узнаешь сына Сераписа? Ведь он теперь мой жених!

— Гермий? Жених? — совсем уже ничего не могла понять Сапфо.

— Ну конечно, мама, мы с Гермием решили пожениться! Он из хорошей семьи, дедушка с бабушкой хорошо знают его родителей. И я приехала, чтобы ты с ним тоже познакомилась и чтобы обсудить важные дела…

— Жених? Но почему же ты мне сразу не сказала? — залилась краской стыда Сапфо, припоминая, какую картину увидел сегодня жених Клеиды — драку с Фаоном, голый зад Эпифокла, разрисованного углем Алкея, ее саму с черными губами, а под конец дело и вовсе чуть было не дошло до смертоубийства.

Настоящая вакханалия — словно вчерашний праздник никак не хотел заканчиваться!

— Но когда, мама? И потом, я хотела как положено: сначала все тебе объяснить на словах, а потом уже представить Гермия, чтобы ты не волновалась. Он все это время ждал, когда придет его черед!

Теперь Сапфо сделалось по-настоящему стыдно перед дочерью, и она боялась поднять в ее сторону глаза, и не зная, где спрятаться также от взгляда Гермия.

Хороша мамочка, ничего не скажешь!

Если сейчас Клеида развернется и больше никогда не захочет встречаться с такой матерью, это будет вовсе не удивительно.

Но это еще будет половина беды!

И Сапфо с ужасом подумала: вдруг она сегодня случайно, ненароком разломала дочери судьбу?

Вдруг оскорбленный Гермий теперь не захочет ничего общего иметь с семьей, где дядюшка невесты добровольно убегает от благополучия в страну змей, а в доме родной матери с утра происходят настоящие оргии?

Что же тогда делать?

И Сапфо теперь не знала, что говорить, и лишь стояла, понурив голову, как сильно провинившаяся девочка.

Была бы ее воля, она даже встала бы лицом в угол, чтобы не видеть вытянутого лица дочери и неодобрительного покачивания головой старой Диодоры.

— Это все он, Кайрос, — только и нашлась прошептать Сапфо. — Божество благоприятного момента. Он сегодня почему-то не прилетел к нам.

— Да он бы, мама, может быть, и прилетел, но только в твоем доме вечно такое творится, что даже боги… — начала было Клеида, но ее неожиданно перебил Гермий.

— А что тут произошло такого особенного? — сказал Гермий, спокойно убирая оружие. — Я, право, не могу понять, чем ты, Клеида, недовольна? А по-моему, все хорошо, и я с удовольствием познакомился и с твоей знаменитой матерью, и с ее супругом…