Онлайн книга «Художник и его мамзель»
|
И тогда Люба принялась ему рассказывать, как она до встречи с Денисом три года в транзитной гостинице поваром почти круглосуточно отпахала, сколько получала там денег, как начала копить на квартиру… Она говорила, а сама думала: зачем ему все это? Ведь он же – художник, человек возвышенный, необыкновенный. Может, поведать ему до кучи, как она в салат «Мимоза» консервы из экономии недокладывала? Но Павлуша слушал ее внимательно, серьезно и даже слегка замедлил шаг. Признаться, Любу давно никто так не выслушивал. – А почему же вернуться туда не хочешь? – спросил он наконец. Плохие воспоминания, – вздохнула Люба. – Ведь когда я к Денису уходила, меня девчонки провожали, как в сказку. Что я им теперь скажу? Они ведь тогда совсем в любовь верить перестанут, озлобятся. Нет уж, пусть думают лучше, что у меня все отлично. Может, им в жизни больше повезет? – Да? А мне кажется, в тебе сейчас просто гордость говорит. Я бы на твоем месте вернулся, – подумав, сказал Павлуша. – Но это только мой совет, а ты сама смотри… Видно же, что ты тоже – творческая натура, а нам труднее всего с собой бывает справиться. – Сравнили тоже! – засмеялась Люба. – Все мои творческие дела – щи варить да картошку жарить. Это каждый дурак сможет. – Просто? – с улыбкой переспросил Павлуша. – У меня, например, всегда картошка подгорает. – Мешать нужно вовремя. – Я стараюсь. А она все равно подгорает. Эх, картошечки бы сейчас… Ладно, пока, мне нужно еще в музей зайти… Он сказал это так мечтательно, по-детски, что Люба не выдержала и тоже улыбнулась. Но она не успела даже глазом моргнуть, как Павлуша уже завернул за угол и быстро пошел совсем в другую сторону, как будто убегая от нее наутек. Тогда Люба подумала и тоже пошла совсем в другую сторону: на базар, за картошкой. Но жарить картошку в тот день Любе так и не пришлось: в мастерской ее ждал «хозяин норы». На столе были шампанское, коньяк, бананы, апельсины, киви и даже зачем-то кокос. Люба застыла в дверях: давно ее так никто не встречал. – Наконец-то, я тебя уже заждался! – воскликнул Сергей. – Решил устроить ужин при свечах. Не возражаешь? Возле вазы с апельсинами на столе и впрямь красовался подсвечник со свечой, и Люба пожала плечами: – Так ведь еще светло. – Не важно, все зависит от нашего воображения. Захотим вечер – будет вечер, захотим ночь – будет ночь. Мы же творческие люди, художники! – Ночи не будет, – отрезала Люба. – Если ты снова начнешь вчерашнее, мне придется развернуться и уйти. – Да нет же, нет, ты меня не так поняла, – заволновался Сергей. – Я совсем другое имел в виду. Надо же нам с тобой поближе познакомиться? Дельце одно интересное наклевывается. И потом, ты вчера всю дорогу пела про бананы, кокосы, апельсиновый рай. Вот я и решил тебе устроить такую акцию. Люба поневоле удивилась: неужели она к тому же распевала по дороге о бананах, кокосах! – И что, громко я пела? – Да нет, себе под нос, когда мы вечером по проспекту шли. Но дело не в кокосах. Ты вчера всех наших ошарашила, произвела фурор. Меня заспрашивались, где я тебя нашел. Ты же сама видела, они все сами – как пришибленные. Он так волновался и оправдывался, что это становилось даже забавно. Люба подумала: может быть, у нее на самом деле такое призвание в жизни – быть содержанкой и с первого же дня на шею садиться? Мало того что она мастерскую Сергея на целую неделю заняла, теперь он еще и кормить витаминами ее добровольно вызвался. Сергей разлил по бокалам шампанское, и Люба заметила, что у него от волнения дрожат руки. Или просто еще не отошел после вчерашнего? – За наше знакомство! – произнес он торжественно. – За тебя! За то, что я тебя все-таки нашел. Люба выпила, но он все еще продолжал держать бокал и в упор на нее смотреть. – Я ведь вот что хотел сказать… Ты можешь, конечно, смеяться. Да я сам бы над кем хочешь посмеялся. Но у меня такое чувство, как будто во мне вдруг какая-то силища пробудилась, мысль заиграла. Сегодня мне всего хочется. Есть – хочется, работать – хочется, жить – хочется. В тебе есть какая-то сила, первородная энергия, к которой хочется прикоснуться. – Весна, наверное, действует, – подсказала Люба. – Апрель на дворе. – Ну да, и весна тоже. И ты. В общем, я хочу за тебя выпить. Ты меня вчера наповал сразила. Нет, правда. И еще за то, что скоро благодаря мне ты на весь мир прославишься. Но это пока тайна, и я открою ее тебе позже, когда мы еще ближе познакомимся. Виват! Сергей одним махом осушил бокал с шампанским и улыбнулся. – Знаешь, мне из-за тебя теперь даже наш занудный Бабочкин больше нравиться стал… – А кто это такой – Бабочкин? – поинтересовалась Люба, с удовольствием очищая банан. – Как же? Твой родственник, Павел Владимирович Бабочкин, который тебя сюда подселил. Разве ты его фамилии не знаешь? – Ну да, ну да, – закивала Люба головой, как китайский болванчик. – Решено, я даже не буду с него больше деньги брать, если ты у меня дольше останешься. Может, задержишься еще хотя бы на недельку? – продолжал Сергей. – Какие еще деньги? – Я обычно беру плату за ночлег. Так, чисто символически. Ты же знаешь, деньги никогда не бывают лишними. Но ты не волнуйся, за тебя Бабочкин сразу за неделю вперед заплатил, родственник все-таки. Какой-нибудь троюродный дядя или кто там он тебе? Люба от растерянности положила на стол очищенный банан. Надо же, оказывается, Павлуша даже деньги за нее заплатил. И не сказал ничего, даже вскользь не намекнул. Денис всегда говорил: никогда не верь мужчинам до тех пор, пока они за тебя в кафе не расплачиваются и в других общественных местах, включая транспорт. Но вот если начнут финансировать… – Ага, дядя, – ответила Люба, глупо улыбаясь. – Но точно не троюродный. Я и сама до конца не пойму, в каком мы родстве. Из одной деревни. – А я сразу, как тебя увидел, не поверил, что ты искусствовед, – вспомнил Сергей. – Не похожа совсем. У Бабочкина жена – искусствовед, ты бы только на нее посмотрела! Таких сумасбродок днем с огнем не найдешь. – Интересно было бы, – задумчиво сказала Люба. – А ведь туда же, строит из себя Нефертити, – засмеялся Сергей. – Говорят, бросает мужа и в Питер к какому-то знаменитому профессору переезжает. Потому Бабочкин сейчас и ходит как пришибленный. Не ожидал, что до этого дело дойдет. – Знаешь что, – перебила его Люба. – Ты лучше мне о своей жене расскажи, а я послушаю. С лица Сергея сразу всю веселость, как ветром, сдуло. |