Онлайн книга «Художник и его мамзель»
|
В одном из залов она обнаружила выставку современных художников, где среди многих работ была небольшая картина П. Бабочкина – Павлуши. Она была выполнена в знакомой ей манере, на ней было все вперемешку: солнце, ветер, цветущая яблоня, летящие по воздуху белые цветы, зеленая трава, солнечные зайчики на воде, какие-то разноцветные блики. Внизу стояла совсем простая подпись: «Май». – Любите экспрессионизм? – спросила смотрительница, подходя к девушке, надолго застывшей перед одной картиной. – Что? Нуда… Наверное, – пробормотала Люба. Откуда она знает, как все это по-научному называется? – Это наш Бабочкин, – сказала смотрительница с гордостью. – Он всем нравится. Замечательный художник! Однофамилиц того Бабочкина, который в фильме «Чапаев» играл. А может быть, и родственник. Помните, как его Чапай скакал на лихом коне? Нет, ваше поколение, наверное, уже не помнит. Великий был человек. – А художник? – напомнила Люба. – Я и говорю, может быть, он даже родственник того самого, великого Бабочкина. Правда, тот потом в Москве жил, хотя по рождению – здешний, саратовский. А вы, как я вижу, нездешняя. – Ага… нездешняя, – кивнула Люба, поспешно отходя от словоохотливой старушки. Она так плохо знала город, на окраине которого прожила несколько лет, и людей, которые в нем жили, что на самом деле могла считать себя нездешней. Как сказала бы бабушка – с боку припека. «Даже если Павлуша пока не очень признанный художник, это все равно ничего не меняет, – успокоила себя Люба. – Главное, чтобы была цель». Люба уже пошла к выходу, когда услышала, как проходившие мимо сотрудницы музея назвали знакомую фамилию. – Да нет, ты не поняла, на прошлой неделе Бабочкина в филиале дежурила, она снова все перепутала, иди сама у нее спроси, – цокая каблучками, недовольно сказала одна из женщин. «Бабочкина? Так ведь это жена Павлуши! Та самая, которая искусствоведка», – догадалась Люба, и у нее от волнения даже слегка перехватило дыхание. – Скажите, а Бабочкина – в музее? – спросила она, сглотнув воздух. – Сейчас позову, – ответила сотрудница, пробегая мимо и скрываясь за какой-то дверью. Ничего себе… Оказывается, все просто. Даже слишком. «Но что я ей скажу? – сразу же испугалась Люба. – Мол, извините, захотелось на вас посмотреть, какая вы из себя… Чушь какая-то». Она торопливо пошла к лестнице, но вдруг услышала за спиной негромкий, приятный голос: – Девушка, это вы меня спрашивали? Люба медленно оглянулась. «Она же старая!» – была ее первая мысль. Женщина, которая окликнула Любу, была совсем седой, с короткой мальчишеской стрижкой. Впрочем, ее худенькое лицо выглядело довольно моложаво – без косметики, не слишком морщинистое, бледненькое… Так, ничего особенного. Скорее всего они с Павлушей были примерно одного возраста. Или мадам Бабочкина была даже старше своего мужа. Когда-то, наверное, она была весьма симпатичной особой: серые, немного близорукие глаза, длинная, удивленно склоненная шея. Наверное, из-за этой шеи Сергей тогда назвал жену Павлуши Нефертити? Хотя гораздо больше Бабочкина была похожа не на жену фараона, а на цыпленка, который только-только вылупился из яйца и никак не мог понять, где он вдруг очутился. – Девушка, это вы меня искали? – повторила она. – Вы спрашивали Бабочкину? – Ну да, – призналась Люба, тихо проклиная себя за свое нахальное любопытство. В принципе все и так было понятно. Эта старушка в молодежных полосатых брючках не была для Любы конкуренткой. Но теперь надо было что-то говорить. Спросить что-нибудь об искусстве? Но в голове у Любы, как назло, не было ни одного вопроса. Кроме одного: «Неужели в таком возрасте все еще хочется выходить замуж?» Или даже так: «Как это вам пришло в голову бросить такого замечательного мужа, который вам в подметки не годится?» Но ведь о самом интересном как раз и не спросишь. Может быть, прикинуться богатой покупательницей и поинтересоваться, сколько стоит картина «Май», которую написал Павлуша? Но если они на самом деле разводятся и как будто бы даже разъезжаются в разные города, то такой вопрос тоже будет ни к селу ни к городу. Как бы Бабочкина не разъярилась ненароком. – Мне сказали, что вы диван продаете, – брякнула Люба первое, что пришло в голову, сама себе при этом тихо удивляясь. – Ну, в связи с переездом. – Диван? – удивленно подняла жена Павлуши светлые, почти бесцветные брови. – Ну конечно, ангел мой, я продаю диван. И не только диван, а еще множество других замечательных, почти новых вещей. Причем совсем недорого. Можно сказать – отдаю даром. Вы нашли меня по объявлению? Неужели оно все-таки вышло? Какое счастье, ангел мой, ведь я уже и не надеялась… – Нуда, по объявлению, – кивнула Люба, мгновенно приободрившись. Хотя если объявление и на самом деле где-нибудь было напечатано, наверняка в нем был указан домашний телефон и адрес, а вовсе не художественный музей. Но Бабочкина от радости не замечала никаких недоразумений. – Наконец-то у меня появился покупатель! – воскликнула она, буквально бросаясь к Любе. – Пойдемте, пойдемте, вы сейчас сами все увидите! Я как раз тоже иду домой, вы чудом меня застали в музее… Можно сказать, со вчерашнего дня я здесь уже не работаю, но все еще прихожу по старой памяти. Пойдемте, что же вы? Но Люба все еще колебалась: а вдруг она встретится в квартире с Павлушей? И что тогда ему скажет? Извините, захотелось взглянуть на ваше семейное гнездышко: как живете, что жуете? Да и денег к тому же у нее все равно не было. Зачем людям напрасно морочить голову? – …Даже не сомневайтесь, вы наверняка что-нибудь для себя подберете, – по-своему поняла ее замешательство Бабочкина. – На ваш выбор – шкаф, стол, полки, книги, сервизы. Да все, что угодно. Я продаю все, абсолютно все. Пойдемте, я вас очень прошу. Ну, пожалуйста… Еще немного, и она начала бы жалобно хныкать, как маленькая, капризная девочка. Только почему-то с седыми волосами. – Но у меня нет с собой крупных денег, – призналась Люба. – Я хотела просто так, сначала посмотреть. – Вот и посмотрите, ангел мой, выберете все, что вам понравится, а деньги завтра принесете. Зато у меня душа будет спокойна, что мне хоть что-то удалось продать и сдвинуть дело с мертвой точки. Кто знает, может быть, благодаря вам, ангел мой, сегодня ночью я наконец-то впервые засну без снотворного. И Бабочкина умоляюще схватила Любу за руку – как бы та не убежала. – Шурочка, вы сегодня уже не вернетесь? – с улыбкой поинтересовалась смотрительница, когда Бабочкина повлекла Любу к выходу. |