Книга Обреченный на скитания, страница 44 – Сергей Мясищев

— Ой. Ты магичил, да? А что ты сделал? — слез как не бывало. Удивительные существа эти дети. — По мне как будто ветерок пробежал, и легко-легко стало.

— Это на всякий случай, если где ударилась, быстро пройдет.

— А я не ударилась, просто испугалась. А вот у меня царапина на руке была, я вчера в малине поцарапалась, а теперь нету. Ты и Зулу так лечил? Да?

Я отстранился от Лизы.

— Так, так.

Повернулся к девушке:

— Зула, как ты себя чувствуешь? Нужно бы осмотреть твои раны.

— Спасибо, Алекс, нет необходимости. Все зажило, — ответила девушка, потирая плечо.

— И все-таки. Пойми, я ведь взял ответственность за тебя, я лечил. И сейчас это все…

— Хорошо, — согласилась Зула, немного подумав, добавила, — Можно здесь, а можно к реке пойти.

— Вы идите, тут все-таки еда, да и прибраться нужно, — начал Саймон, — Лиза, пойдем, поможешь с лошадями.

Молодец мужик, просек ситуацию.

— Пошли! — я пошел к реке.

— Боевые у тебя коты! — проговорила Зула, идя немного сзади, — нас телами накрыли. Я все видела. Ты приказал нас охранять?

— Да, но, честно говоря, сам не ожидал такого.

— С такими охранниками можно никого не бояться, — грустно проговорила Зула.

— На каждую силу, найдется еще сильнее сила, — философски ответил я.

— Странный ты, Алекс. Ты вроде ничего такого не делаешь, а с тобой спокойно. Даже не вериться, что так бывает. Странное чувство.

Я повернулся к девушке. Она смотрела на меня широко открытыми глазами. Типичный представитель красивых мулаток. Если она орчанка, то орки — определенно бывшие негры с зеленой кожей. Но её глаза — это нечто неописуемое! В таких глазах хотелось раствориться и плавать, блаженствуя.

— У тебя очень красивые глаза. Как два ночных озера, чистых, живительных, но очень опасных. В них можно утонуть и раствориться, — сердце екнуло. Что это со мной? И красивей бывали у меня девушки. Но что-то тут не как с другими. Стоп. Нужно взять себя в руки. Она моя пациентка, нечего ее съедать взглядом.

— А ты не бойся! — с усмешкой ответила Зула, — озера неглубокие, не утонешь.

Вот эта усмешка и вернула меня к действительности. Я стоял очень близко к ней. Слишком близко. Давненько я не терял контроль в таких ситуациях. Спасибо тебе, охладила пыл.

— Может и неглубокие, — нейтральным тоном ответил я, — но, похоже в них полно ядовитых змей.

Развернулся и пошел к воде.

— Ятаганом мне по голове, дурацкий язык! — услышал я шепот на орском. Ну, извините, настрой сбила сама. Подождал, когда она подойдет.

— Раздеваться не обязательно, я и так увижу, — предупредил я ее движения.

— А жаль, я не против! Мне, как и тебе, нечего стыдиться в своем теле, — намекнула она на утреннюю встречу.

— Я это успел оценить, когда ты была без сознания, — парировал я, — никто не мешал своими неуместными комментариями.

Осмотрел ее раны. Следов практически не осталось. По крайней мере, на мой не профессиональный взгляд. Взял ее руку, кость срослась. Даже быстрей, чем я думал. Лубок действительно уже не нужен.

— Рука пусть побудет еще на перевязи, мало ли что, — решил я подстраховаться. Наложил еще одну руну исцеления. Зула поймала мой взгляд, взяла мои ладони в свои и горячо заговорила:

— Алекс, извини меня. Я не хотела тебя обидеть или унизить. Спасибо тебе… Ты заботишься обо мне. Я к такому не привыкла. От людей только презрение и злость, больше я ничего не видела. Ты не такой. Я — орчанка, а ты ведешь себя со мной, как будто я — человеческая женщина. Это странно и очень приятно. Я много думала, после того, что увидела утром… Ты странный… Не такой, как другие. Я чувствую твое желание, тебе ведь нравиться мое тело. Возьми его, я буду очень нежна с тобой…

Она положила мою ладошку себе на грудь. Наивная простота. Тело, конечно, шикарное, и хочется мне ее не по-детски. Но своей речью она все опошлила. Лучше бы промолчала. Никогда не принимал в оплату женскую ласку. Противно. Видимо это что-то глубоко личное. А девчонка действительно мне понравилась. Это плохо. Не нравилась бы так сильно, воспользовался бы своим положением, получил бы удовольствие и все были бы счастливы. А то, что она орчанка, мне вообще никак! У меня, между прочим, девушки разных национальностей были!

— Нет, Зула! — я отнял руку, — ты мне ничего не должна. Я тебе уже говорил это. Тем более мне не нужна такая оплата. И если ты еще немного подумаешь, то поймешь это. Ты уже вполне здорова и в моей помощи больше не нуждаешься. Ты меня не обидела и, тем более, не унизила. Так что все нормально. Думаю, вам можно продолжать свой путь и без меня!

Зула как-то обмякла, отвернулась и села на землю, обхватив колени руками и уткнувшись головой в колени. Я повернулся и медленно пошел вдоль реки, невольно прислушиваясь к шепоту девушки.

— Я — дура, я никому ненужная зеленая подстилка, все мной брезгуют. За что же мне это? Орки брезгуют как человеческой женщиной, людские мужчины как орчанкой… — я отчетливо слышал каждое ее слово. Слух опять сыграл со мной злую шутку, — Увидела красавчика, нес двадцать верст на руках, применил сильную магию, заботился как о новорожденной — наговорили, а я и возомнила себя королевой, а к свиньям в грязь не желаете? За что мне это, Мать-природа? За что? Лучше уж умереть от ран, как воину, чем терпеть это всё…

Зула всхлипывала, давясь слезами. В груди шевельнулась неприятное чувство, как будто сделал что-то очень нехорошее. Блин, тоже мне, блюститель нравственности. Где-то читал, что женщине отказывать в близости нельзя, себе дороже выйдет. Видимо, мудрый человек сказал. Я вернулся назад, присел напротив Зулы. Она отняла руки от заплаканного лица.

— Ну, что пришел? Что тебе нужно? Не по тебе плачу, не мни из себя бога. У меня свои проблемы, так что вали отсюда, пока зубы целы! — зло проговорила. Я попытался взять ее руку, за что получил хороший такой удар в челюсть. Если бы не моя реакция, точно зуб выбила, а так удар вскользь прошел. Я встал на колени и с силой прижал ее к себе:

— Ты не права, ты ни в чем не права. Ты очень красивая, и я тебя очень хочу. Мое желание просто выжигает мне мозг! — заговорил я на орочьем. Видимо от неожиданности, Зула перестала сопротивляться. Иногда полезно знать иностранные языки. Я продолжал ее гладить по голове и, собрав все свое красноречие, начал петь соловьем. Плохо, что не все нужные мне слова, были в орочьем языке. Заменял их русскими.

Я говорил о прекрасных рассветах, и веселых бабочках, о цветочных полянах и великолепных водопадах, связывая все это с ее внешностью, ее умом и способностями, своим желанием и её божественностью…

Зула как-то незаметно перетекла ко мне в объятия. Так мы и стояли друг перед другом на коленях, прижимаясь и кутаясь в кружевах слов, что плел мой язык. Потом Зула настойчиво потянула меня вниз. Ну, что ж, сказал 'а', говори и 'бэ'. Осторожно раздел ее, сбросил с себя одежду. С ботинками пришлось повозиться, но общего настроя это не сбило. Провёл ладонью по оливкового цвета коже, остановил руку в у нее в паху. Интимный парикмахер ей бы не помешал. Вот же блин, вечно я про всякую ерунду в ответственные моменты думаю.