Онлайн книга «Кровавая месть»
|
— Да так, ничего. Вот, чёрт. Верный подход, я бы поддержала. И с этой целью наметила себе Доминика?! Вот ведь дебилка нереальная! — В Доминика она влюбилась, — заявила Боженка тоном, который заткнул рот даже распоясавшемуся негодованию. — Не успела тебе сказать, слишком остро реагируешь. — Вовсе я не реагирую, просто у меня время от времени проблёскивает… — Проблёскивай тише, в смысле не так ярко, а то я сбиваюсь, а хотела всё по порядку. Пока суть да дело, лопухнулась она здорово, я тут подсокращусь, а то до утра не кончу, одного такого она надыбала, ребёнка и беременную жену — по боку, а тут облом, оказалось, что квартира и прочее имущество женино. Другой коньки отбросил, сердце не выдержало, сразу после любовных утех, а следовательно, все сопутствующие обстоятельства потеряли значение. Третий, или который там по счёту, не важно, сам из себя был звезда, поп-идол, артист, девиц, на всё готовых, вокруг — вагон и маленькая тележка, а Вертижопка — средненькое диво, позволил ей присоединиться к гарему, не больше. Уж она уработалась вдрызг, а тут такое разочарование. Ты глянь, сплошной мартиролог получается. Что это у нас так пусто, плесни малость. Не селёдка, а чистая амброзия! — Положено с нектаром, — буркнула Майка, наполняя рюмки. Боженка вздохнула, подкрепилась закусками и продолжила: — Переключилась тогда на техническую интеллигенцию. Художественная надежд не оправдала, хоть заработки там повыше, но и требования тоже. Терялась в толпе, ну, может, и не терялась, задок у неё единственный и неповторимый… Это не моё мнение, мужское! — Я тебя и не подозреваю. — Но в этих артистических кругах, как на конкурсах красоты, сама знаешь: мало что красавица, а ещё им скажи, когда была битва под Грюнвальдом, да кто такой Сократ… — Эк, ты загнула! Сократом их не пытают, максимум Элвисом Пресли… — Думаешь? — Или: были ли сто лет назад мобильники? — Вот я и говорю, зад задом, а каждому подавай умную беседу. А из неё собеседница, как из меня балерина. А в технических кругах народ поскромнее, Сократа мало кто помнит, скорей уж Архимеда или Пифагора.. — Ты собиралась покороче, — строго осадила Майка разболтавшуюся подругу. — Точно. Погоди, о чём, бишь, я… — О Вертижопкиной невезухе. Боженка посмотрела на полную рюмку, опрокинула её, кивнула и вернулась на правильный путь: — Так вот, каждый раз промахивалась, ну так ей и надо, ведь разбивала семьи. Как минимум три семейные пары с детьми развела, правда, две из них снова сошлись, стоило только мужику потерять из виду это бешеное веретено. Последним на неё запал Зютек… — Предпоследним, — сухо поправила Майка. — А… Ну правильно… Но ведь ты же ему развода не дашь? — Не дам. — Значит, опять она обломается. И в этот раз хуже всего, потому как в Доминика она влюбилась. По Анютиным словам — насмерть, окончательно и бесповоротно. — Так, чтобы цепляться за него и без квартиры? — поинтересовалась Майка все так же сухо и горько. — Нетушки. Не настолько. Анюта говорит, что она вообще не думает, а только хочет. А сколько в этом хотении смысла, до неё не доходит. Погоди, это ещё не всё. Ты ведь не знаешь, он с ней на прогулках встречался. — Что? — На прогулках с детьми. Майка почувствовала, что внутри у неё всё переворачивается: — Он с ней встречался, когда гулял с детьми?! — Ты так дословно-то не воспринимай! — заволновалась Боженка. — Честно говоря, это не он встречался, а она его подкарауливала, и так получалось, что куда б они ни пошли, везде на неё натыкались, а уж она крутила прямо пыль столбом. Анюта говорит, специально его выслеживала! — Постой. Перед моими детьми? — Что? — Перед моими детьми задом крутила? Произнесено это было таким тоном, что Боженка перепугалась. — Да ну тебя, не перед детьми, а перед Домиником. А что? — Ничего. Только я ему ясно сказала, если втянет в это дерьмо детей, очень пожалеет. Пригрозила ему, что убью гадину. По всему видать, придётся… Боженка сорвалась с места, схватила бутылку и поспешно наполнила рюмки. Одну сунула Майке прямо в нос: — На. Глотни, только сразу. Давай, давай! Майка выпила, иначе Боженка силком вылила бы ей рюмку хорошо, если в глотку, а скорее, куда попало. Пока она закусывала оливкой, Боженка вернулась в своё кресло и добровольно проделала подобную операцию. — Ты горячку-то не пори, попадёшься. Гниду прикончишь, а за человека сядешь! Майка какое-то время молчала, преодолевая жуткие внутренние ощущения. Руки чесались разгромить всё вокруг, попадись ей сейчас Доминик… Пока же под рукой была Боженка, пытавшаяся её успокоить: — Ты только в голову не бери. Анюта говорит, дети её даже не заметили. И Доминик долго не замечал, очень долго, практически до сейчас, в смысле, пока до него на ощупь не добралась, в смысле, пришла в непосредственное соприкосновение. — Не попадусь, — с мрачным упорством сказала Майка, какой-то частью серого вещества усваивая информацию о невнимательных детях. — Я решила: не стану её рубить топором посреди улицы при всём честном народе. Сделаю это коварно и исподтишка. Всем известно, какие мы, женщины, коварные. Боженку такой поворот успокоил: — Судя по Вертижопке, уж точно… Перед уходом она проинспектировала оставшееся в бутылках количество спиртного, чтобы знать, с чем, если что, приходить в следующий раз. * * * В исковом заявлении о расторжении брака, изящный черновик которого Доминик вручил Майке вместе с неослабевающей надеждой на её помощь и просьбой хотя бы прочитать, содержались сведения, из ряда вон выходящие. Взявшись за чтение из чистого любопытства, Майка вынуждена была подавить в себе множество самых разнообразных чувств, оставив только сострадание. — И ты вместе со своим гениальным адвокатом — где ты откопал этого недотёпу? — воображаешь, что я нечто подобное могу подписать? Как это понимать? Я заставляла тебя делать работу по дому, а супружеские обязанности… — сексуальные, полагаю? — соглашалась выполнять только после того, как ты, к примеру, вымыл посуду или постирал бельё? Правильно? А, может, занавески? После того как ты до блеска отдраил окна и развесил свежепостиранные занавески, я милостиво изволила улечься с тобой в постель? Не проще было бы написать, что у меня тяжёлое психическое расстройство и мне необходимо лечение в закрытой клинике? Доминик превратился в один колоссальный знак вопроса. — Чтоб использовать мужика сразу после отвратительной и тяжёлой физической работы, надо и в самом деле чокнуться, — пояснила Майка предельно вежливо. — Таких глупых женщин на свете нет. Принудительное лечение обязательно, иначе в дальнейшем могут последовать преступные деяния, уголовно наказуемые. |