Книга Разговор о любви, страница 34 – Глория Эванс

– Естественно! Судьба этого незаурядного мужчины волнует каждого члена нашего немалого семейства! – выпалила Джоанна, чувствуя, что эмоциям, бушевавшим два предыдущих дня в ее душе, становится там слишком тесно. – А говорить о нем не имеет никакого смысла! Все равно в этом доме он больше никогда не появится!

Лицо Марго, только что светившееся радостью примирения, приняло озабоченное выражение.

– Я ничего не понимаю, Джо. Объясни, что случилось?

Джоанна едва сдержалась, чтобы не разрыдаться, набрала полную грудь воздуха, выдохнула и заговорила с отчаянием в голосе:

– В некотором смысле наша с Тимом ситуация походит на вашу с Андрэ, только вы помирились, чему я очень рада, а нам никогда уже не быть вместе… Мы поругались из-за работы…

– Из-за работы? – Марго нахмурилась. – Значит, ты считаешь, что я уехала из Сент-Адель, потому что Андрэ чересчур много работал? – Она широко улыбнулась. – Ну да, конечно! Со стороны это выглядело именно так!

– Что же произошло на самом деле? – недоуменно хлопая глазами, спросила Джоанна.

Марго подалась вперед.

– А на самом деле пару недель назад я случайно нашла в столе своего мужа клочок бумаги с номером телефона и именем какой-то женщины, – сказала она, продолжая улыбаться. – Меня обуял настолько мощный приступ ревности, что я совершенно лишилась здравого смысла и стала вести себя с Андрэ так грубо и ужасно, что он, бедняга, с головой ушел в работу. – Она расхохоталась, как будто рассказала анекдот.

– И? – нетерпеливо потребовала продолжения Джоанна.

– В Сент-Адель моя глупая ревность достигла такого накала, что я. собрала вещи и умотала домой, – добавила Марго, оглядываясь на мужа.

– Каким же образом вы помирились? – спросила Джоанна, вздыхая, чтобы скрыть волнение.

– Очень просто. Мы взяли и спокойно обо всем поговорили. – Марго развела руками. – Оказалось, на том клочке бумаги было написано имя женщины, которую Андрэ порекомендовали принять в офис в качестве уборщицы. А я навыдумывала Бог знает что!

– Это Андрэ сказал тебе, что номер телефона принадлежит уборщице? – спросила Джоанна.

– Да, – просто ответила Марго.

– И ты ему поверила?

– Конечно.

– Но ведь он мог солгать, на ходу выдумать эту отговорку?

Марго улыбнулась какой-то странной, задумчиво-светлой улыбкой, взяла обе руки Джоанны и посмотрела ей в глаза.

– Видишь ли, в отношениях с любимым человеком ты все чувствуешь сердцем. Я поняла бы, если б Андрэ сказал мне неправду, как убедительно она бы ни прозвучала.

Ее слова буквально потрясли Джоанну. В течение нескольких мгновений она сидела, не моргая и ничего не слыша.

– Джо? – позвала Марго, легонько сжимая ее руки. – Джо, с тобой все в порядке?

– Да, да, – пробормотала Джоанна. – Со мной все, все в порядке… Вернее, не все… Нет, не все… Мне очень плохо, Марго…

К ее глазам подступили слезы, и она больно закусила губу, чтобы не разреветься при всей родне. Марго привлекла ее к себе и нежно погладила по голове.

– Мое сердце тоже подсказывало мне, Марго… Подсказывало, что он говорит правду… – сбивчиво и еще более жалобно пробормотала Джоанна. – А я предпочла не слушать его… Я была оглушена обидой, а еще – боязнью потерять работу, будь она неладна… Что мне теперь делать, Марго, дорогая? Я все разрушила! И одна во всем виновата!

Марго чмокнула ее в лоб, затем бережно стерла след своей помады:

– Ты любишь Тима?

– Да, люблю, – беспомощно пробормотала Джоанна. – Я никого и никогда еще так не любила.

– Тогда прислушайся к сердцу. Оно подскажет, что тебе делать.

– Верно! – внезапно оживляясь, воскликнула Джоанна. – Ты все верно говоришь, Марго! Спасибо тебе! – Она вскочила с дивана и чуть ли не бегом устремилась к двери.

На новогоднюю вечеринку Мэтта Брайтмана к десяти часам съехались почти все приглашенные. Закуски, оформление банкетного зала, музыка – все как всегда здесь было отменным. Дамы в вечерних платьях, мужчины в смокингах, что не помешало некоторым весельчакам надеть маскарадные маски, собирались тут и там в небольшие группы, сидели за столиками, о чем-то шумно беседовали и смеялись.

Только сыну Мэтта было не до веселья. Его не интересовали ни угощения, ни изысканные вина, ни декольтированные молодые женщины, то и дело поглядывавшие на него с откровенным интересом. Он говорил с отцом, сидя за столиком, и выражение его лица было мрачным.

– Ты уверен, что должен выйти из игры прямо сейчас, сын? – спросил Мэтт, сделав глоток вина из длинного узкого бокала.

– Уверен на сто процентов, папа, – с чувством ответил Тим. – Я понимаю, что подвожу тебя, но другого способа доказать Джоанне, что она дорога мне, просто не существует. Прости меня, пожалуйста, я искренне хотел тебе помочь, но…

– М-да, даже не знаю, как я справлюсь со своими проблемами без тебя, – протяжно произнес Мэтт. – И потом, я так радовался, что мы занимаемся общим делом. Всю жизнь я мечтал о сыне, а когда ты позвонил мне, сразу решил, что попытаюсь вовлечь тебя в свой бизнес, а впоследствии передам тебе фабрику.

Последовала напряженная пауза.

– Может, не будем торопиться? – предложил Мэтт. – Обдумай ситуацию еще раз. Послезавтра мы встретимся в офисе, тогда и решим, что делать, а?

Тим категорично покачал головой.

– Я очень ценю твое доверие ко мне и твою доброту, пап, но должен поступить так, как задумал. – Он поднял голову и по взгляду Мэтта догадался, что, несмотря на все свои уговоры, тот понимает его и поддерживает. – А наши отношения с тобой, наша дружба теперь никогда уже не прекратятся. Я счастлив, что ты у меня есть!

На мужественном лице Мэтта отразилось с десяток самых что ни на есть сентиментальных эмоций. Его глаза повлажнели, и он отвел взгляд в сторону, опуская широкую ладонь на такую же широкую руку сына.

– И я счастлив, сынок, что ты у меня есть. И очень горжусь тобой. Ты – настоящий мужчина и честный человек. Именно о таком наследнике я мечтал.

Тим поднялся из-за стола, крепко обнял отца и, не оглядываясь, чтобы не показать, как сильно расчувствовался, быстрыми шагами направился к выходу.

У стеклянных дверей отеля, в котором ее босс устраивал вечеринку, Джоанну встретил швейцар в длинном форменном одеянии с золотыми пуговицами и зимней шапке с эмблемой.

– Вы к мистеру Брайтману, мисс? – осведомился он, учтиво кивнув.

– Да, – ответила Джоанна, нетерпеливо оглядываясь по сторонам.

– Вам налево.

– Спасибо.

– Гардероб прямо и направо, мисс! – крикнул швейцар ей вдогонку, но она не услышала его слов.

В банкетном зале, украшенном гирляндами, мишурой и еловыми ветками, было полно народа. Джоанна сразу заметила в толпе высокую фигуру Мэтта Брайтмана. Он стоял в окружении трех мужчин преклонного возраста и слушал, как один из них, смеясь и размахивая руками, что-то рассказывал.