Книга Исповедь души, страница 23 – Лиза Рене Джонс

– Извини. Тебе надо заниматься делами, а я тебе мешаю.

– Ты мне не мешаешь.

– Мешаю. Я люблю тебя, Крис, и наплевать мне на сырые гамбургеры. Главное для меня – это ты. Твое участие много значит для музея и для твоей благотворительной деятельности. Я верю в то, что ты делаешь, и в тебя. Иди работай.

Он колеблется.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Сегодня вечером я отведу тебя поесть куда-нибудь. Где тебе понравится. А когда вернемся домой, покажу, как сильно я по тебе соскучился.

Когда мы вернемся домой. Звучит многообещающе. Ах, как мне нравятся эти слова. Дом. Дома. Домой. У меня есть дом, и он с Крисом. Я улыбаюсь в телефон.

– Все это очень заманчиво. – Затем я придаю голосу твердости: – А теперь иди и заставь этих надутых индюков прислушаться к голосу разума.

– Заставлю. – Облегчение в голосе говорит мне, что его гораздо сильнее обеспокоила моя реакция на Париж, чем я заметила. – Не знаю точно, когда мне удастся вырваться отсюда. Я позвоню, когда буду знать. Я люблю тебя, детка.

Мы быстро прощаемся, и я убираю телефон, прислоняюсь к раковине и снова смотрю на себя в зеркало. На этот раз я вижу влюбленную женщину, которой не терпится начать знакомиться с незнакомым ей миром вместе со своим мужчиной. Я направляюсь обратно к столику, чтобы съесть свою запеченную ветчину с сыром, к счастью, без яйца сверху. Когда я бросаю взгляд на два столика, расположенных за моим стулом, то обнаруживаю, что они пусты и накрыты в ожидании новых посетителей. Там никого нет. Я про себя смеюсь над собственными глупыми страхами. Никто за мной не следит и никогда не следил.

Глава 9

Я начинаю понимать, почему Криса тянет в Париж, когда мы с Шанталь проходим через центральный вход в Отель-де-Виль, или мэрию, величественное здание, напоминающее замок, растянувшееся на несколько кварталов. Это здание и сам город – торжество искусства, которое мы с Крисом так любим.

В благоговении я отступаю в сторону и останавливаюсь, чтобы полюбоваться тем, что меня окружает. Всюду – от старинной мебели и шедевров на стенах до мраморных полов – красота. От чего, впрочем, у меня по-настоящему захватывает дух, так это от впечатляющей архитектуры, переплетающейся с произведениями искусства. Белые колонны, арки и изумительной красоты лепнина служат обрамлением для живописных картин на потолках и стенах.

– Внутри даже еще великолепнее, чем снаружи, – бормочу я. Гораздо великолепнее, чем я ожидала от государственного учреждения с отделом по связям с общественностью.

– Здесь еще и музей, только на экскурсию надо предварительно записываться.

– Правда? – восторженно спрашиваю я, отрываю взгляд от стенной фрески и смотрю на нее. – А что тебе о нем известно?

– Слышала, там есть Пикассо, но я живописью не увлекаюсь, поэтому никогда там не была.

Пикассо. Я нахожусь в одном здании с произведением Пикассо. А в Лувре «Мона Лиза». О да, думаю, что Париж мне понравится.

– В бюро регистрации браков сюда, – говорит Шанталь, указывая на эскалатор.

Пятнадцать минут спустя, обойдя несколько разных кабинетов, мы с Шанталь стоим у конторки в большой приемной, которая напоминает «Бюро транспортных средств» в Соединенных Штатах.

– Как зовут твою подругу? – спрашивает Шанталь, переговорив по-французски с чопорной дамой лет пятидесяти за конторкой.

– Элла Джонсон, – быстро говорю я, нетерпеливо ожидая ответов.

Шанталь снова разговаривает с женщиной, которая затем набирает информацию на компьютере и качает головой. Мой желудок ухает вниз.

– А как насчет жениха? – спрашивает меня Шанталь.

Я называю его имя, со страхом ожидая следующего отрицательного качания головой. Спустя несколько ударов по клавишам именно это я и получаю, но женщина еще что-то объясняет Шанталь.

– Она говорит, – переводит мне Шанталь, – что прежде чем зарегистрировать брак, надо прожить во Франции сорок дней и напечатать официальное уведомление. Большинство иностранцев делают это через тридцать дней, но она не нашла ни уведомления, ни заявления. Пробыла она здесь хотя бы тридцать дней?

Внутри у меня все сжимается от дурных предчувствий.

– Да. Вообще-то она уезжала всего на две недели. Должна была вернуться на работу, но так и не вернулась.

– Ох, – испуганно выдыхает Шанталь. – Ты мне не говорила. Я понятия не имела. – Она поворачивается к женщине, и они снова переговариваются, после чего Шанталь бросает на меня мрачный взгляд. – Нет никаких сведений, что она вышла замуж. Они бы знали. Возможно, они с женихом не захотели ждать положенный срок и уехали в другую страну, чтобы пожениться, поскольку здесь двух недель недостаточно.

Если не считать того, что нет никакой записи о ее отъезде, но я этого не говорю.

– Спасибо, Шанталь. Я попробую поискать в других местах. – Я борюсь с желанием позвонить Крису и рассказать, что узнала. – Завтра утром мне надо в консульство. Я потеряла паспорт и хочу расспросить о своей подруге. Сможешь пойти со мной вместо нашего урока? Точнее, как часть его?

– Конечно. – Она сжимает мою руку. – Не переживай. Уверена, с ней все в порядке. В сущности, могу поспорить, ей так понравилась наша еда, что она решила переехать сюда, и они планируют пышную свадьбу после того, как устроятся.

Я смеюсь над ее шуткой и с готовностью принимаю такое предположение. Мне очень надо верить, что Элла жива, здорова и счастлива.

– Может, ей даже нравится тартар, – шучу я.

Она одобрительно улыбается.

– Я знаю, что тебе в конце концов понравится. – Она берет меня под руку. – Давай покажу тебе, что такое шоколад по-французски, а потом прошвырнемся по магазинам. Это поднимет тебе настроение.

«Шоколад» оказался горячим, похожим на какао, напитком, подаваемым со взбитыми сливками сверху в маленьком кафе рядом с Елисейскими Полями. Совершенно декадентский и такой невероятно густой и насыщенный, что даже я, любительница шоколада, не смогла осилить больше одной маленькой чашечки. После кафе мы с Шанталь ходим по магазинам известных брендов, и я борюсь с вернувшимся ощущением, что за мной следят. Я уже начинаю думать, что это неприятное чувство возникает больше из-за того, что я нахожусь в совершенно незнакомом месте, чем из-за чего-то еще.

Я только-только присела на стул возле примерочной, пока Шанталь мерит сексуальное красное платье для вечернего свидания в субботу, когда у меня трезвонит телефон. Это Крис звонит во время короткого перерыва между встречами.

– Ну, как там с покупками?

– Пока что не очень.

– Сара. – В голосе его слышится наполовину упрек, наполовину разочарование.

Почему он так упорно настаивает на этом?