Онлайн книга «Шестое вымирание»
|
Подопытное животное сидело в клетке, разделенной на две секции плотным сухим фильтром. С противоположной стороны лежала горка черной пыли – остатки одного из мертвых растений. Лиза впечатала в компьютерную программу примечание – сложная задача в толстых перчатках БСЛ-4. Пять часов, и никаких признаков проникновения. Специалисты провели серию испытаний с фильтрами различной толщины и плотности, пытаясь определить размеры инфицирующего реагента. Пока что только одна эта крыса не демонстрировала никаких признаков заражения. Остальные заболели и теперь умирали от поражения всех жизненно важных органов. Лиза старалась не думать о своем брате, заключенном в изолирующем боксе в противоположном конце ангара. Несколько часов назад она вместе со специалистом по патологической гистологии провела вскрытие одной из крыс, находившихся на ранней стадии заражения. Сильнее всего были поражены легкие и сердце, с точечными кровоизлияниями на альвеолах и разрушением клеток ткани сердечного мышечного волокна. Сердце крысы буквально разложилось. Поскольку в груди так разительно проявлялись первичные очаги поражения, это позволяло сделать предположение о том, что проникновение заразы произошло воздушным путем. Вот почему ученые провели серию испытаний с фильтрами. Лиза продолжала печатать текст. Заключение: инфицирующие частицы имеют в размерах меньше 15 нанометров. «То есть это определенно не бактерии». Одним из самых маленьких известных видов бактерий является Mycoplasma genitalium, размером от 200 до 300 нанометров. – Это должен быть вирус, – пробормотала Лиза. Но даже самый крохотный вирус, известный человеку – свиной цирковирус, – имел размер около 17 нанометров. Эта же частица, переносящая заразу, была еще меньше. Неудивительно, что специалистам до сих пор не удавалось получить ее изображение и исследовать внутреннее строение. Два часа назад техник из ЦКЗ наконец закончил установку и настройку электронного сканирующего микроскопа в лаборатории, развернутой в соседнем ангаре. Хотелось надеяться на то, что вскоре специалисты увидят лицо своего противника. Лиза вздохнула. Ей нестерпимо хотелось потереть виски, прогоняя тугой сгусток головной боли, однако в защитном облачении она даже не могла смахнуть волоски, щекочущие нос. Лиза тщетно пыталась сдуть их прочь, но в конце концов была вынуждена оставить все попытки. Она понимала, что ее одолевает усталость, но упорно не желала покидать биолабораторию, где полным ходом продолжались исследования. В наушнике затрещала рация, затем послышался голос ведущего эпидемиолога доктора Гранта Парсона. – Всем исследователям собраться в главном конференц-зале для обобщающего доклада. Лиза положила затянутую в резину ладонь на клетку. – Держись и дальше, длиннохвостый приятель! Встав, она отсоединила кислородный шланг от стены и вошла в шлюзовую камеру, ведущую из лаборатории с подопытными животными в остальной комплекс. Все помещения были изолированы друг от друга, что позволяло разделить исследования и при этом еще больше уменьшить вероятность распространения смертоносного выброса по всей станции. Наконец Лиза оказалась в центральном узле комплекса. Раз в два часа все ученые собирались здесь, чтобы сообщить результаты своих исследований и обсудить направление дальнейших работ. Для повышения эффективности таких совещаний на длинном столе были установлены мониторы, с помощью которых организовывались телеконференции со специалистами, работающими во всех уголках Соединенных Штатов. Окно в дальней стене выходило на погруженный в полумрак ангар. Войдя в конференц-зал, Лиза увидела знакомое лицо за стеклом. Она помахала рукой, привлекая внимание Пейнтера, затем указала себе на ухо. Тот тотчас же связался с нею по рации по выделенному каналу. – Как у тебя дела? – спросил Пейнтер, прижимая руку к стеклу. – Продвижение есть, но очень медленное, – ответила Лиза, понимая, что он имел в виду ее состояние, а не ход работ. Поспешив сменить тему, она задала более важный вопрос: – Как Джош? Лиза регулярно получала информацию о состоянии брата от медицинского персонала, но ей хотелось услышать это от Пейнтера, человека, лично знакомого с Джошем. – Ему по-прежнему вводят успокоительные средства, но он держится сам. Джош крепкий… и он настоящий боец. Тут Пейнтер определенно был прав. Джош покорял неприступные вершины, но все же и он не мог сражаться с чем-то невидимым. – Есть хорошая новость: хирургам, судя по всему, удалось спасти коленный сустав, – добавил Пейнтер. – В дальнейшем это очень пригодится в процессе реабилитации. Лиза мысленно помолилась о том, чтобы это «в дальнейшем» пришло. – Что насчет… есть какие-либо признаки заражения? – Нет. Пока что все выглядит хорошо. Лиза нашла маленькое утешение в этом известии. Реагент проник в организм Джоша через ранку на коже, а не через легкие вместе с вдыхаемым воздухом. Отсутствие симптомов могло объясняться лишь тем, что в этом случае зараза имела более долгий инкубационный период. В груди у молодой женщины по-прежнему сжимался комок страха за брата. «Успели ли мы ампутировать Джошу ногу вовремя?» За спиной у Лизы раздался голос доктора Парсона. – Давайте начнем совещание. Лиза прижала затянутую в резиновую перчатку руку к стеклу напротив руки Пейнтера. – Присматривай за Джошем… Кроу кивнул. Лиза присоединилась к остальным специалистам. Все они были в защитных костюмах БСЛ-4. Одни расселись за столом, другие остались стоять. В течение следующих пятнадцати минут главы всех лабораторий доложили самые свежие результаты своих исследований. Первым слово взял почвовед, ученый, изучающий микроорганизмы, грибы и другие формы жизни, обитающие в почве. В его словах сквозило беспокойство. – Я только что завершил полный комплексный анализ образцов почвы из зоны заражения. Там погибли не только вся растительность и животный мир. Почва на глубине двух футов полностью лишена какой-либо жизни. Насекомые, черви, бактерии, споры – все мертвое. По сути дела, почва подверглась полной стерилизации. – Такой уровень патогенности… – Парсон не скрывал свою тревогу. – Это что-то неслыханное! У Лизы перед глазами встали черные вымершие холмы; она представила себе, как та же самая тень проникает глубоко под землю, распространяется все дальше вокруг, не оставляя после себя никакой жизни. Ей также было известно о том, что на район озера Моно надвигается плохая погода. Все это грозило обернуться экологической катастрофой неописуемых масштабов. Следующим взял слово бактериолог. |