Книга Нежданное счастье, страница 8 – Сьюзен Дай

— Вновь открыли? — переспросил он.

— Ну да, вообще-то магазин был открыт почти весь прошлый год — кроме одного месяца, когда шел ремонт, — ответила Мария. — Но мы не проводили торжественного открытия до тех пор, пока не получили партию товара.

— Партию какого товара?

— Картины, стеганые одеяла, изделия народных промыслов, — перечислила Мария. — Разложенные среди антикварной мебели, они создали такую располагающую атмосферу… — Она запнулась — хмурый взгляд Дэниела заставил ее думать, что она говорит о чем-то несущественном. — Клиентам очень понравился наш обновленный вид. Продажи возросли в несколько раз, — закончила она более конкретным замечанием.

Дэниел продолжал хмуриться, и она не была уверена, удивили его изменения в магазине или его просто раздражало, что дело оказалось более сложным, чем ожидалось. Она надеялась, что если будет продолжать говорить, то сможет убедить его дать «Уэстбруку» шанс.

А если он даст шанс «Уэстбруку», то даст его и дому. По крайней мере она на это надеялась.

— Паркер нанял меня потому, что ему было трудно каждый день работать в магазине, — сказала Мария. — Сначала я не пыталась вмешиваться. Но у меня было множество идей. Это заняло некоторое время, но в конце концов я уговорила его кое-что изменить…

Брови Дэниела приподнялись.

— Паркер никогда не стремился к переменам, — заметил он.

Мария улыбнулась:

— Это было нелегко. Сначала. Но когда я заслужила его доверие, он дал мне шанс.

Ей стало грустно при этих словах. Она скучала по Паркеру. Он был ворчливым, но невероятно щедрым стариком. Он дал ей не только средства к существованию, но и самоуважение, в котором она так нуждалась.

После смерти Квентина Мария неожиданно осознала свою незащищенность. Работа в «Уэстбруке» помогла все изменить.

Она не могла позволить Дэниелу отобрать у нее это.

— И вы воспользовались им и… — вопросительно произнес Дэниел. Он ненавидел себя за то, что приходится охлаждать ее энтузиазм. Смотреть, как она говорит — голубые глаза сверкают, лицо оживлено, — было, без сомнения, приятно.

Однако несмотря на ее слова, он не мог представить себе ничего другого, кроме как продать магазин — независимо от того, что она могла там изменить или как трудно ей будет найти работу. Ему было просто неинтересно возиться со всем этим.

— Я отделила настоящий антиквариат от хлама, который Паркер копил годами, — продолжила Мария, — и избавилась от этого хлама.

Дэниел удивленно уставился на Марию. Паркер позволил ей избавиться от своего обожаемого хлама? Похоже, что Дэниел был не единственным, кто вел себя необычно в присутствии Марии.

— Хлам? — Он обнаружил, что повторяет за ней. — Вы действительно назвали это хламом? — Однажды он употребил слово «хлам» при Паркере — и чуть было не получил по голове от своего обычно такого спокойного двоюродного деда. Невероятно!

Но, предположил Дэниел, на Марию трудно сердиться, и не важно, что она предлагала. Ей достаточно было улыбнуться своей солнечной улыбкой — и Паркер наверняка разрешил ей все, что она хотела.

Ему следовало быть осторожным. Иначе он сам мог оказаться в той же очаровательной западне.

— Ну, я никогда не называла это хламом. — Мария помедлила. — Кажется, я назвала это залежалым товаром.

Дэниел засмеялся.

— Очень изящно, — похвалил он.

Мария заметила, как меняется весь облик Дэниела, когда он смеется. Темные глубины его карих глаз вспыхнули живыми, яркими искорками. Его квадратный подбородок смягчился, когда рот расплылся в широкой улыбке.

Он почти понравился ей, когда смеялся, — но только, напомнила она себе, потому, что на мгновение он, кажется, забыл о деньгах, власти и бизнесе.

Разумеется, он вспомнил обо всем этом в следующую же секунду.

— У вас есть опыт работы в антикварном бизнесе? — спросил Дэниел.

Мария была рада, что теперь он воспринимает ее серьезно.

— Я выросла в этом бизнесе, — ответила она коротко.

Подростком она провела два года в приемной семье, которая владела антикварным магазином в Сан-Антонио. Такой человек, как Дэниел, выросший в роскоши, вряд ли поймет ее тяжелое детство.

— И еще я работала дилером антиквариата до замужества, — добавила она. — Правда, я не занималась этим некоторое время, до того как начала работать у Паркера.

— Понятно. — Дэниел вдруг ощутил внезапно возникшую дистанцию между ним и Марией и то, как односложно она отвечала на его вопросы. Очевидно, не хотела обсуждать свое прошлое, которое возбуждало у него любопытство.

— Вообще-то у Паркера были ценные вещи, — сказала Мария, меняя тему. — Я обнаружила их, когда разгребла то, что действительно было хламом. — Она улыбнулась, вспомнив месяцы, проведенные за обследованием магазина. — Мне было интересно.

Дэниел скептически взглянул на нее:

— У вас, наверное, было много грязной работы. — Его собственная работа была чистой и аккуратной — бумаги, управление, сделки.

— О, меня это не пугает! — воскликнула Мария. — Мне нравится быть среди антиквариата. Я люблю представлять семейные истории, стоящие за старыми вещами…

Мария осеклась, немного смущенная своей откровенностью. Она-то знала, что выдумывает такие истории о старинных вещах, потому что у нее нет собственной семейной истории.

— У вашей семьи такое богатое наследие, — сказала Мария с чувством зависти. Она подняла руку, жестом как бы охватив весь город. — Ваш прадед построил этот дом. А его отец построил магазин на площади. Ваша семья больше столетия живет в этом городе. Вам очень повезло.

Ей казалось странным, что Дэниел, который имел все, какие только возможно, фамильные традиции здесь, в Грэнбери, хотел просто от них избавиться. Ну положим, не просто избавиться, напомнила себе она.

Он хотел продать их. Обратить в деньги.

Это объясняло все.

— Это было очень давно. — Слова Дэниела подтвердили мысли Марии. — Я вырос в Далласе. Грэнбери для меня — всего лишь точка на карте.

Он зевнул.

Чувство вины охватило Марию. Она вспомнила о времени.

— Ох, простите! — воскликнула она. — Вы, наверное, очень устали? А я тут болтаю о пустяках.

— Я бы немного поспал, — согласился Дэниел. Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Насчет магазина и дома…

Он поднял голову, размышляя.

У Марии перехватило дыхание.

— Я думаю, мы застали друг друга врасплох. — Он повторил ее недавние слова. — Я обещаю вам обдумать все, и мы поговорим об этом. Завтра. Идет?

У него просто не хватило смелости сказать ей, что он все равно собирается продать все. После таких прочувствованных ее слов.