Онлайн книга «Обретение крыльев»
|
– Непохоже, что ты сможешь удержать в руках метлу, – ответил он. «И как, по-твоему, эта метла забралась ко мне на плечо? Сама?» – так мне хотелось ему ответить, но я опустила глаза в землю: – Да, сэр, но я хорошая работница, вот увидите. Он отодвинул засов на двери: – Сегодня там чистят мушкеты. Не лезь им под ноги. Когда закончишь, постучи, и я тебя выпущу. Я вошла внутрь. С грохотом закрылась дверь. Щелкнул засов. Я остановилась и попыталась сориентироваться, чувствуя запах плесени, льняного масла и отвратительный дух тюрьмы. В дальнем конце спиной ко мне стояли два стражника и разбирали под окном мушкет – на столе были разложены его части. Один обернулся со словами: – Это Хильда. Я не стала поправлять его, а начала подметать пол. Арсенал представлял собой одно помещение, заполненное оружием. Я внимательно все осмотрела. В середине в несколько рядов стояли бочонки с порохом. Вдоль стен шли деревянные стеллажи с мушкетами и пистолетами, а также с грудами пушечных ядер. В глубине стеллажей стояли дюжины деревянных ящиков. Я изо всех сил орудовала метлой, надеясь, что ее шуршание заглушит мое шумное прерывистое дыхание. Голоса стражников эхом отдавались в гулком помещении. – Этот может выстрелить на предохранителе. Видишь пусковую пружину курка? Она испорчена. – Смотри, чтобы головка шомпола сидела туго и не было ржавчины. Когда я оказалась позади бочонков с порохом, вне поля зрения стражников, дышать стало легче. Я достала метелку из перьев. Переходя от одного к другому, сметала пыль с ящиков, каждый раз оглядываясь через плечо, прежде чем заглянуть под крышку. Я обнаружила коровьи рога с кожаными ремешками. Связку железных наручников. Свинцовые бруски. Кусочки тонкого шнура, как я думала – запалы. Но никаких форм для отливки пуль. Потом заметила у стены старый барабан и за ним – еще один ящик. Пробираясь к нему, я задела хромой ногой барабан, и он ударился об пол. Послышался топот сапог. Я схватила метелку, и перья, как живые, заколыхались в дрожащей руке. Стражник завопил на меня: – Что за шум? – Вон тот барабан упал. Он прищурил глаза: – Ты не Хильда. – Да, она заболела. Я ее замещаю. У него в руке был длинный металлический прут из мушкета. Он указал им на барабан: – Нам здесь не нужны такие непорядки! – Да, сэр. Я буду осторожна. Он вернулся к работе, но сердце у меня колотилось как бешеное. Я открыла ящик, к которому был прислонен барабан, внутри оказалось примерно десять форм для отливки пуль. Осторожно, чтобы не звякнули, я вытащила две и засунула в корзину под тряпки. Потом обмела паутину и смазала маслом стойки с ружьями. Закончив уборку, собрала вещи и постучала в дверь. – Не забудь про уборную, – сказал охранник, стоящий у двери, и показал на заднюю часть арсенала. Я направилась туда, но прошла мимо и двинулась к выходу. * * * Вечером дома я нашла у себя в волосах обрывки паутины. Я взяла полотенце и обтерла все тело, потом улеглась поверх лоскутного одеяла преданий, вспоминая улыбку на лице Денмарка, когда я пришла к нему и вынула из корзины форму для отливки пуль. А когда достала вторую, он хлопнул себя по ноге и заявил: – Ты, пожалуй, лучший мой помощник. Я хотела уснуть, но сон не шел, и я вышла из дома, уселась на ступенях заднего крыльца. Во дворе было тихо. Я посмотрела на каморку над каретным сараем, спрашивая себя, искал ли меня Гудис после ужина. Он, должно быть, спал. Денмарк тоже. Одна я бодрствовала, размышляя о тигле на конце формы для отливки, в который льют свинец. Сколько человек убьют эти пули? Я могла сегодня пройти по улице мимо одного из них. А завтра – мимо другого. Могла бы пройти мимо сотни людей, которые умрут из-за меня. Высоко в небе висела круглая белая луна. Она казалась совсем маленькой, способной поместиться в тигель формы для отливки пуль. Вот о чем я мечтала – чтобы луна была там вместо свинца. Сара Я приехала в Чарльстон в своем лучшем квакерском наряде – скромном сером платье с плоским белым воротничком и подходящим капором, само смирение. Перед отъездом из Филадельфии меня официально приняли в квакерскую церковь. Испытание завершилось. Я стала одной из них. Увидев меня по прошествии более чем года, мать подставила щеку для поцелуя со словами: – Вижу, ты вернулась квакершей. Право, Сара, как ты можешь показываться в Чарльстоне в подобной одежде? Мне тоже не нравился мой наряд, но он, по крайней мере, шился из шерсти и не требовал рабского труда. Мы, квакеры, бойкотировали южный хлопок. «Мы, квакеры» – как непривычно это звучало. Я постаралась улыбнуться и не придавать значения ворчанию матери, еще не вполне уловив ее мотивы. – Вот как ты меня встречаешь. Ты ведь скучала по мне, правда? Она сидела на том же месте, где я видела ее в последний раз, – у окна в кресле с высокой спинкой и обивкой из потускневшей золотой парчи. На ней было то же черное платье, а на коленях лежала адская трость с золотым набалдашником. Создавалось впечатление, что она сидит здесь с самого моего отъезда. Казалось, она такая же, как прежде, только более неряшливая. Кожа шеи висела над воротником складками, как у черепахи, и волосы на лбу обтрепались, как край тряпки. – Разумеется, я скучала по тебе, дорогая. Без тебя страдало все семейство и слуги, но нельзя появляться на людях в таком наряде. Тебя примут за квакершу, а здесь хорошо известны их антирабовладельческие взгляды. Об этом я не подумала. Я провела ладонями по бокам юбки, испытав вдруг нежность к тусклому платью. С порога послышался голос: – Если это и есть твое отвратительное платье, я закажу себе такое же. Нина. Как она изменилась! Переросла меня на несколько дюймов. Черные волосы откинуты назад, высокие скулы, густые брови и черные глаза. Моя сестра превратилась в роковую красавицу. Она обвила мою шею руками: – Ты больше никогда отсюда не уедешь. Пока мы обнимались, мама пробормотала себе под нос: – В кои-то веки мы с ребенком в чем-то согласны. Мы с Ниной рассмеялись, и, как ни странно, мама тоже, и на меня нахлынула какая-то детская радость. – …Только посмотрите на нее. – Я взяла в ладони Нинино лицо. Глаза матери заскользили от воротника моего платья к подолу и обратно. – Я не шучу насчет платья, Сара. Дом одной квакерской семьи здесь забросали тухлыми яйцами. Об этом вчера писали в «Меркьюри». Скажи ей, Нина. Объясни сестре, что жители Чарльстона будут не в восторге от ее нарядов. |