Книга Подарок Санта-Клауса, страница 20 – Кристина Ролофсон

– В следующий раз приедешь в город – кофе с меня, – пообещала она.

В следующий раз? Звучит-то неплохо, но при мысли о воскресном застолье у Хэнка засосало под ложечкой. Вот черт, думал он, провожая ее на улицу и наблюдая, как она повернет за угол. Каких еще приключений он накликал на свою шею?

Шар из ярко-красного стекла упал на пол и, прежде чем Сильви успела поднять его, закатился под кресло-качалку и хрустнул под ним, так как Хэнк качнулся назад.

– Что это? – спросил он, прерывая исполнение «Ледяного снеговичка».

– Еще одна игрушка, – объяснила Сильви, в третий раз хватаясь за совок и веник.

– Де-ети! Поосторожнее! – предостерег умиротворенный дедушка, сидящий посреди полного разгрома с Диллоном на коленях. Старик сдвинул кресло в сторону, и Сильви вымела из-под него битое стекло, пока дети не успели наступить.

Украшение елки оказалось не таким уж тихим и уютным занятием, каким Сильви его себе представляла. Вместо мягкой праздничной музыки, ярких свечей, сверкающих игрушек, ароматного запаха хвои – совсем другое: Джени канючила, чтобы ей без конца проигрывали «Ледяного» – хотела запомнить слова и на следующей неделе выступить в детском саду, свечи зажигать было нельзя, ибо они могли спалить комнату, а также ее буйных обитателей, стеклянные игрушки оказались слишком хрупки для жаждущих их пальчиков, а елка как-то подозрительно пахла, будто собачки под ней тренировались тушить пожар.

– Что, опять влево кренится?

Сильви обернулась и увидела стоящего в дверях Джо, затем окинула взглядом елку:

– Не знаю, может быть.

– Вот дьявол! – прошипел Джо и скрылся.

– Не сердись на него, – сказал Хэнк, – он, скорее всего, просто есть хочет.

Вернулся Джо с мотком крепкой бечевы и молотком, и Джени при виде всего этого разревелась:

– Зачем ты уносишь мое дерево?!

Джо сверху вниз посмотрел на нее:

– Ну что ты, малыш, никуда я твое дерево не уношу. Просто хочу убедиться, что оно не упадет. Вы же не хотите однажды утром проснуться и обнаружить, что елочка свалилась на пол, так ведь?

– Конечно, нет.

– Тогда, – сказал он, пододвигая один из кухонных стульев, – позвольте-ка мне удостовериться.

– Ладно, – согласилась Джени, следя за каждым дядиным движением, – а моему дереву не будет больно?

– Нет. Обещаю. Прошу всех отойти в сторонку!

Джо вбил в стену несколько гвоздей, затем натянул бечеву от макушки к ним. Игрушки на ветках затряслись, но ни одна не упала.

– Ну, вот и хорошо.

Смотрится, конечно, немного странно, но что уж поделаешь с этим практичным фермером из Монтаны. Когда в комнате будет темно, зажжены лишь огни на елке, никто и не заметит бечеву, удерживающую ее у стены, словно якорь. Да и на фотоснимках рождественским утром она будет незаметна – дети, открывающие подарки, рассядутся вокруг елки.

– А фотоаппарат есть? – спросила Сильви, забирая у Хэнка Диллона и вдруг осознав, что этот праздник необходимо запечатлеть – для всех. Тогда она сможет показать Диллону, что его первое Рождество заслуживает того, чтобы о нем помнили, – с елочкой, подарками и дедушкой в кресле-качалке.

– Был где-то, – пробормотал Джо, слезая со стула, отходя и любуясь сделанным, – так-то лучше, теперь крепко держится.

– Ты к шторму, что ли, готовишься? – с насмешкой спросил Хэнк.

– Да просто хочу быть уверенным в безопасности.

В безопасности? Ну просто сюжет романа какой-то. Сильви сглотнула комок, а елка расплылась из-за подступивших слез. Прижав голову маленького к плечу, она вспомнила, что и она, и Диллон – в безопасности. По крайней мере, в данный момент. Сейчас у них есть еда и крыша над головой, ветер и снег где-то там, снаружи, а они здесь, в уютном доме, в котором пахнет – точнее, запахнет – корицей, после того как она завтра утром напечет яблочных пирогов.

Джо принюхался:

– Чем… чем, черт возьми, воняет?

– Это от елки. – Сильви наклонилась к нему поближе. – Ничего не говорите, а то Питер обидится.

– Как в уличной уборной, – ворчливо добавил Джо, однако детям широко улыбнулся: – А елочка у вас и вправду красивая!

Джени обхватила его колени ручонками:

– Я обожаю мое дерево!

– Не только твое, – сказал ее брат. Стоя рядом с дядей, он осматривал елку. – Вот теперь точно прямо!

Хэнк, встав с качалки, выключил лампу, и комната оказалась освещена лишь разноцветным миганием огней.

– И в самом деле – приятно посмотреть!

Кэрин вздохнула.

– Это будет самое лучшее на свете Рождество, – сказала она и крепко обняла дедушку.

Хэнк подмигнул Сильви, которая в это время терлась щекой о щечку Диллона. Малыша на какое-то время отвлекли огни, и он через мамино плечо таращил глазенки на елку.

– Диллону нравится! – объявила Джени.

– Он ведь никогда не видел елочку, – сказала Сильви, – и она, наверное, произвела на него глубокое впечатление.

– Как и на всех нас, – провозгласил Джо Брокетт, на этот раз удивив Сильви искренностью в голосе.

Она мельком глянула на него, при этом застенчиво улыбнувшись. Ну конечно же, мужчина, терпящий подобный хаос, не может быть законченно плохим. Хотя она не очень-то разбирается в мужчинах, и доказательство тому – ее ребенок.

Сильви улучила момент покинуть уютную семейную сцену. В конце концов, есть повод – поменять памперс. Не все же время ей улыбаться красавчику фермеру, изредка проявляющему обаяние. Ей это обаяние ни к чему. И мужчины ни к чему, независимо от того, насколько очаровательно они улыбаются и какие замечательные слова говорят, слова, заставляющие женщину чувствовать себя самой красивой и – боже ж ты мой! – самой любимой. Хватит, с любовью покончено. Все, что ей нужно, – это работа, и ничего больше.

Его разбудил плач. Не открывая глаз, Джо прислушался, но не смог определить, кто это – младенец или Джени. До этого он малыша не слышал, так как всегда спал крепко и безмятежно. Даже когда потянулись долгие месяцы после гибели Дэб и Джима, он работал по восемнадцать часов в сутки, лишь бы не просыпаться ночью от переживаний и кошмаров.

Младенец все-таки всхлипывает как-то иначе, хотя звук и похож на тот, что приходилось ему слышать среди ночи и раньше. Вскочив с постели, он натянул джинсы и через прихожую поспешил к комнате Джени, но, открыв дверь, услышал в тишине лишь ровное дыхание племянницы. Нет, плач доносился из кухни.

Джо не остановился подумать, зачем он спускается вниз вместо того, чтобы вернуться в постель, правда, вспомнил, как нежно его брат заботился о жене в первые месяцы после рождения ребенка. Джим никогда не ленился вставать по ночам, чтобы сменить памперс или просто помочь жене, измученной детскими капризами.