Книга Ты полюбишь вновь, страница 48 – Марджори Льюти

— А сейчас, — раздался у нее над ухом голос Саймона, — самое главное.

Он протянул ей синий ярлычок, она машинально взяла его в руки и молча уставилась на него, не в силах поверить глазам. Под напечатанными словами «первый приз» было написано: «Гибридный сорт «мэнди».

Наконец она подняла глаза.

— Это я? — заикаясь, спросила она. — Ты назвал свою розу в честь меня?

— Конечно… кого же еще? Ты разве не знала? Я даже не хотел тебе заранее говорить, чтобы не испортить сюрприз. Я снова спрятался в свою раковину и трясся от страха, что тебе все еще нужен тот, другой. Я все заранее спланировал… я хотел подождать, пока смогу порадовать тебя своим успехом. И только в последний момент выяснилось, что я сделал пару огромных ошибок: ты чуть не утонула тогда в саду и чуть не разбила голову.

Где-то прозвонил звонок, и люди начали постепенно выходить из павильонов. Мэнди стояла не двигаясь, ничего не видя, и смотрела на цветы. Она чувствовала, что Саймон стоит совсем рядом с ней и ждет, когда уйдут последние посетители. Наконец все павильоны опустели и они остались одни.

— Я все не могу прийти в себя. — Мэнди покачала головой. — Я думала, что Никола… я все это время считала, что вы с Николой…

И вдруг она похолодела. А что было бы, если бы Саймон не оказался на станции? Тогда он прочел бы ее записку и подумал, как она того и хотела, что она на самом деле до сих пор любит Робина. Она побледнела. Какой ужас!

— Никола? — В голосе Саймона звучало изумление. — Конечно, я очень люблю Николу и всегда ее любил. Мы с ней как брат и сестра, как будто из одной колыбели. А потом, у Ники хватало своих проблем… дело в том, что мужчина, которого она… в общем, он был несвободен и не мог на ней жениться, и только сейчас… Понимаешь, у нее довольно строгий отец, с викторианскими идеями, он против развода, и все прочее. Но я помог им все устроить. Эдмунд Марсден высоко ценит мое мнение, может быть, потому что он очень дружил с моим отцом. Поэтому мне приходилось так много времени проводить в доме у Марсденов. Но теперь наконец все разрешилось, и Ники с Генри могут быть счастливы. Правда, мы еще недели две назад не знали, как все обернется, так что бедной Ники приходилось все держать в строжайшем секрете. Она хочет теперь все тебе рассказать. Мэнди, они с Генри приглашают тебя сегодня вечером на ужин. Он приедет из Лондона. Но только, Мэнди… — голос его упал, — ты мне так и не сказала. Пожалуйста, разреши для меня эту загадку. Я не умею красиво говорить, но я так люблю тебя, моя дорогая, ты для меня как солнышко.

У нее перехватило дыхание.

— Конечно, я люблю тебя. Я полюбила тебя уже давно.

Мэнди встретилась с ним взглядом, и они, словно по обоюдному согласию, пошли вон из павильона.

У входа появилась фигура в униформе.

— Мы закрываемся, сэр, — сказал человек весело.

— Черт возьми, — вполголоса выругался Саймон, потом усмехнулся. — Идем, Мэнди, дорогая моя. Мы будем пировать, пить вино и веселиться. У нас еще вся ночь впереди.

Они ужинали в «Старой мельнице» — маленьком ресторанчике около реки, — их было четверо, Мэнди с Саймоном и Никола со своим милым, вежливым и спокойным Генри. Все они были, как показалось Мэнди, немного притихшими, несмотря на празднование и заздравные тосты. Как будто у всех было чудесное необыкновенное ощущение, что все несчастья остались позади и впереди их ждет только радость, в которую даже трудно поверить.

В центре стола красовался серебряный кубок с пятью розами Саймона — их он называл «отбросами», хотя, на взгляд Мэнди, они были великолепны. Прежде чем они вышли из отеля, Саймон прикрепил на лацкан ее костюма бутон розы, и сейчас Мэнди вдыхала ее мягкий аромат, который как будто говорил: «Да, это происходит на самом деле. Это не сон».

После ужина Мэнди и Саймон вместе вышли и пошли в сумерках по тропинке к мосту над мелкой речушкой.

— Мне очень понравился Генри, — мимоходом заметила Мэнди.

Теперь, когда они остались наедине с Саймоном, ее вдруг охватила невыносимая застенчивость.

Он поднял сломанную веточку и вертел ее в руках. Ей вдруг пришла в голову невероятная мысль, что Саймон, наверное, тоже смущен.

— Да, он отличный парень, Генри. Один из моих лучших друзей. Это я их познакомил, поэтому всегда отчасти чувствовал себя ответственным за то, как развиваются их отношения. В молодости он неудачно женился. — Саймон остановился и сухо добавил: — Мы все порой делаем ошибки.

— Да, — вздохнула она.

Они шли по горбатому деревянному мостику, потом остановились и облокотились на перила. Уже стемнело. За их спинами на фоне пурпурного неба чернел ресторанчик. Пела какая-то ночная птица, внизу журчала река.

Саймон накрыл руку Мэнди своей загорелой твердой ладонью.

— Так это все позади, Мэнди? — спросил он.

— Все давно уже позади. Знаешь, прекрасные принцы случаются почти у всех девушек… в мечтах.

Он хмыкнул:

— Я так понимаю, что я не вхожу в эту категорию?

От его близости у нее замерло сердце.

— Ты ведь не сон, не мечта, правда? — прошептала она.

Он медленно повернулся к ней и, взяв за подбородок, крепко поцеловал в губы.

— Ну что, похоже на сон?

Мэнди отрицательно покачала головой. Вся ее скромность улетучилась. Ее охватило ослепительное, безудержное счастье.

— Это реальнее чем все, что было раньше. Может быть, — задумчиво прибавила она, — для девочек из сиротского приюта жизнь начинается только тогда, когда они встречают… свою настоящую любовь. Но мне все-таки интересно, Саймон… получится ли у нас? Я имею в виду, мы такие разные, как будто из разных миров.

Он положил руки ей на плечи и слегка встряхнул ее:

— Когда ты уже запомнишь, маленькая моя, что главное — это люди, а не их окружение? К тому же я уже ответил на этот вопрос раньше, когда рассказывал тебе про дикие розы, помнишь? Ты будешь моей дикой розой, Мэнди? Но не розой из сентиментальных стихов, а крепкой, независимой розой, прелестной и храброй, любимой и очаровательной.

Она поперхнулась:

— Но я совсем не такая, Саймон.

— А что такое?

— Видишь ли, дело в том, что я… я не по ошибке садилась на тот поезд до Лондона. Я хотела сбежать.

— Мэнди… но почему? — В голосе Саймона послышался ужас.

— Я думала… что вы с Николой собираетесь сегодня вечером объявить о своей помолвке. И я… я не могла этого вынести.

Он стоял и смотрел на нее долгое, долгое время. Потом глубоко вздохнул и обнял ее обеими руками, крепко прижал к себе, будто не хотел никогда больше отпускать.

Они молча пошли по мосту и спустились на берег. Там, где над тропинкой возвышался развесистый старый дуб, Саймон остановился и повернулся к Мэнди.