Книга Великодушный деспот, страница 35 – Элизабет Эштон

Никто не торопился идти спать, и, когда часы пробили полночь, Энтони поднялся.

— Желаю вам всем счастливого Рождества. — Он наклонился и поцеловал тетю Марион в щеку. — Спасибо вам за то, что так прекрасно ведете хозяйство в моем доме, мисс Торн.

— О! — Добрая старушка была бесконечно довольна и тронута до слез. — Я просто стараюсь хорошо выполнять свою работу. Спасибо вам, мистер Марш, за все и за поздравление тоже!

Энтони повернулся к Линетт и, потянув за руку, поднял с ковра.

— И тебе самого счастливого Рождества, маленькая моя. Будем надеяться, что скоро тебя ожидает новая, счастливая жизнь, и спасибо, что всегда была так мила со мной.

Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, и девочка зарделась как роза.

— Ну а как же иначе, — заявила она. — Вы сделали мне столько добра!

Наконец, Энтони повернулся к Полине, сидевшей чуть поодаль. Сердце ее часто-часто забилось, пока он шел к ней, но когда Энтони наклонился, чтобы поцеловать ее, она отвернулась, так что его губы скользнули по щеке девушки.

— Счастливого Рождества, — сказала она безо всякого выражения. — Меня вы не сможете поблагодарить за то, что была с вами мила.

— Это верно. А жаль. — Энтони посмотрел на нее с высоты своего роста. — Маленькая колючая вредина, вот ты кто, да, Лина? — В глазах его она увидела упрек.

Линетт танцевала, кружась по всей комнате, легкая, как маленькая фея.

— Надо нам выпить горячего пунша.

Энтони повернулся к ней, как показалось Полине, почти с облегчением.

— Я тоже об этом подумал. Идемте приготовим его. Как я рад видеть, что ты танцуешь!

Они все вместе пошли на кухню, Линетт, осмелевшая от вина и возбуждения, взяла Энтони под руку. И вдруг на глаза Полины навернулись слезы. Эта маленькая церемония поздравлений была сердечным, дружеским приветствием, безупречно исполненным — даже чересчур безупречно; Энтони наслаждался своей ролью доброжелательного хозяина, непостижимо щедрого старшего брата, но она сомневалась в его искренности и не могла заставить себя отвечать ему тем же.

Сразу после завтрака в рождественское утро, запыхавшись, пришел Джордж поздравить всех, пожелать счастья и раздать подарки: Полине — книжку, Линетт — браслет, тетушке — конфеты. Они подарили ему красивую пепельницу, упаковку табака и календарик. Энтони, который поднялся поздно, не торопясь вошел в комнату как раз в тот момент, когда Джордж раздавал подарки. Он заранее сказал им, что весь день, начиная с самого завтрака, проведет со своей «семьей», и явно не обрадовался, увидев Джорджа, да и тот был несколько захвачен врасплох его появлением.

— Я и не знал, что ты здесь, дружище. Представляешь, а я послал тебе поздравление в Лондон.

Энтони сел за стол, и тетя Марион поставила перед ним тарелку с яичницей и беконом.

— Я решил провести Рождество дома, — сказал он, — но не знал, что буду иметь удовольствие встречать его в твоем обществе.

Он внимательно следил за Полиной, которая поздравляла Джорджа с каким-то необыкновенным пылом.

— Хочешь чашечку кофе? — спросила она. — Кофе у нас очень хороший. — Это был ямайский кофе «Блю Маунтин», и привез его Энтони.

— Нет, Лина, спасибо, я не останусь к завтраку, — поспешно отказался Джордж. — Всегда провожу Рождество со своим стариком на ферме. Он ждет, чтобы мы все собрались там.

— Да, Рождество — время, когда вся семья собирается вместе, — сказал Энтони намного сердечнее. — Линетт! Линетт, принеси мне, пожалуйста, вон ту коробку сигар, там, на тумбочке. Вот, Джордж, держи, подари своему отцу от меня и хорошо повеселись.

— Спасибо, Энт, очень любезно с твоей стороны. — Джордж взял сигары, но почему-то все не уходил. — А как там Виола? Разве она не скучает без тебя в праздник? То есть я хочу сказать, черт возьми, все же это Рождество. — Он явно считал, что Энтони оказался не в том месте, где ему следовало находиться.

— Уверяю тебя, Виола ни за что не стала бы проводить Рождество в деревне, — без запинки ответил Энтони. — Кажется, она улетела в Париж. Я в последнее время так много работал, что мне нужен полный, абсолютный покой.

Значит, Виола в Париже, вот почему Энтони приехал сюда; ему просто не с кем было отмечать праздник.

Мужчины смерили друг друга взглядами, карие глаза с очевидным вызовом уставились в светло-ореховые, и Полина поспешила вмешаться, почувствовав нарастающую враждебность, причину которой не понимала. Наверное, Джордж невзлюбил своего приятеля из-за нее, но с какой стати Энтони испытывать такую неприязнь к Джорджу?

— Мы собираемся в церковь, Джордж, — сказала она. — Поэтому, если ты не возражаешь, позволь мистеру Маршу закончить завтрак, чтобы мы могли убрать со стола и отправляться.

Джордж начал со всеми прощаться. Он пожал руку тете Марион, пожелал ей «всего того, что она себе сама желает!», ущипнул Линетт за щеку и подошел к Полине. Она сдержала свой первый порыв уклониться от прощального поцелуя, решив, что ничего худого не будет, в том числе и для Катлин, если она его примет, и задумала заодно разыграть маленькую комедию для одного Энтони. Полина покорно подставила щеку под поцелуй, а потом, взяв Джорджа под локоть, сказала:

— Я провожу тебя.

Джордж выглядел несколько ошарашенным, но бросил триумфальный взгляд на Энтони, лицо которого оставалось непроницаемым, а выйдя на веранду, обнял ее на прощанье так, что надежды Катлин повисли на волоске, и отбыл на своей белой «Англии». Полина вытерла губы. Несмотря на Катлин, Джордж все еще был очень сильно привязан к ней, и, хотя сегодня утром она использовала его только затем, чтобы продемонстрировать Энтони свое равнодушие, на самом деле Джордж был верным другом, и Полина всегда могла рассчитывать на него в трудную минуту. Она вернулась в комнаты. Энтони уже закончил завтрак, и тетя Марион с помощью Линетт убирала со стола. Он стоял у окна, лениво просматривая книжку, которую подарил ей Джордж, это был альбом с фотографиями лошадей — чемпионов в прыжках. Она с надеждой подумала, что Энтони видел их прощание с Джорджем.

— Слава богу, что он наконец убрался восвояси, — сказал Энтони, откладывая книгу. Он, сдерживая гнев, посмотрел ей прямо в глаза. — Хочу сам побыть с моей маленькой сестричкой.

Вот он, ее утешительный приз!

— А также с Линетт, тетей Марион, Джошем, Джо и дядей Томом Коблейном, — продолжила она весело. Оказывается, играть совсем не трудно.

— Да, все они члены семьи, а Джордж здесь посторонний.

— Это пока, — кинула она ему через плечо, направляясь к лестнице и не увидев его обескураженного взгляда.

* * *

Энтони отвез их в Матинз. Тетя Марион настояла на том, чтобы поехать в скромную приходскую церковь, где она была постоянной прихожанкой. Внутри все было ярко украшено к празднику, на каждом подоконнике среди обсыпанного ягодами падубка стояли красные свечи, все аналои были убраны плющом, а на алтаре лежали белые хризантемы. В детском уголке огромная рождественская елка высилась над Колыбелью.