Книга Брачная лотерея, страница 39 – Линда Андерсен

– Извини, что дед тебя так «подставил», – удрученно сказал Вернон, переступая порог кухни. Вид у него был усталый и измученный, под глазами пролегли тени. – Я ничего об этом не знал.

– Верю каждому слову, – саркастически отозвалась Лаура, извлекая торт из коробки.

– Это еще зачем? – подозрительно осведомился молодой человек.

– Твой дедушка заказал для сегодняшней вечеринки.

– Сегодня нет никакой вечеринки.

– Я уже догадалась.

Лаура с сожалением оглядела творение рук своих. Целый сад из кремовых роз и лилий и крохотных глазурованных лошадок – специально чтобы порадовать жениха. Трех из них, уступая настойчивым просьбам дочери, она сделала фиолетовыми. Вот уж странный каприз!

– Расскажи, как поживаешь, – помолчав, проговорил Вернон, по-прежнему стоя в дверях.

– Превосходно, – солгала Лаура, не сводя глаз с торта.

– Я по тебе соскучился.

– Да ну? – Лаура подошла к раковине и включила воду, чтобы смыть с пальцев крошки и крем. – Вот уж не заметила. Я думала, ты празднуешь вовсю.

– Что?! – Вернон стремительно пересек кухню, схватил молодую женщину за плечи и порывисто развернул лицом к себе. – По какому же такому случаю я праздную?

– По случаю вновь обретенной свободы. – Лаура изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал ровно. – Послушай, Вернон, мы оба знаем, что так для нас лучше… Порвавшаяся резинка – это не повод для брака…

– Замолчи! – Железные пальцы до боли впились в ее плечи. – Просто выслушай меня, ладно? Мне отчаянно хотелось с тобой увидеться, но я просто не знал, что такое сказать, чтобы тебя утешить. Я боялся ляпнуть что-нибудь невпопад, боялся, что ты снова расплачешься, разнервничаешься… а врач сказал, что тебе необходим покой. А потом мне пришло в голову: а вдруг ты только рада от меня избавиться? От этой мысли я просто с ума сходил…

– И я думала о том же, – с трудом произнесла Лаура, глядя в пол. – Представляла, как ты скачешь от радости.

– В то время как я напивался до бесчувствия от безысходности и горя.

– Я рада, что мы поговорили, – прошептала она, мягко высвобождаясь из его рук.

– Это все, что ты мне скажешь? – нахмурился Вернон.

Молодая женщина храбро подняла на него взгляд.

– Я вышла замуж за человека, у которого, как оказалось впоследствии, было еще две жены помимо меня, не считая трех невест и полудюжины любовниц. Когда эта пикантная история стала достоянием общественности, скандал разразился чуть ли не на всю страну.

– Надеюсь, подонок угодил в тюрьму.

– Еще бы, – кивнула Лаура. – И очень надолго, в том числе по обвинению в растратах и в присвоении чужих денег. Но теперь ты понимаешь, почему мысль о браке с тобой пугала меня. У тебя же репутация первого донжуана города!

– Но в конце концов ты все-таки согласилась…

– Потому что полюбила тебя. Только поэтому я и приняла твое предложение. Не из-за ребенка, и не из-за процветающей фермы, и уж вовсе не потому, что нам так хорошо в постели…

– С тех пор как встретил тебя, я на других красавиц и не взглянул ни разу. Для меня в мире существует только одна женщина: ты и только ты! – пылко заверил Вернон, подхватывая Лауру на руки и разгоняя последние ее сомнения жарким, сводящим с ума поцелуем.

– Ну наконец-то! – одобрительно проговорил с порога Джозеф.

Молодые люди, смущенно отстранившись друг от друга, обернулись к двери. В проеме и в самом деле стоял старший Паркинсон, но не один, а под руку с мисс Гермионой Ньюсом. И оба просто-таки светились радостью. Куда только подевалась чопорная невозмутимость почтенной старой леди? Глаза ее озорно поблескивали, вместо строгого черного платья на ней был эффектный брючный костюм, очень ее красивший. А благодаря умело наложенному макияжу и сложной прическе мисс Ньюсом казалась лет на пятнадцать… да что гам, на все двадцать моложе!

– А теперь самое время съесть торт, – безапелляционно заявил Джозеф. – В честь помолвки, – добавил он, невинно глядя на Лауру. – Ну да, вечеринка ожидается скромная, в узком семейном кругу. Зато каждый получит по два… нет, даже по три куска! – Старик восхищенно оглядел произведение рук Лауры и с восторгом прищелкнул языком.

– Теперь-то я могу называть вас бабушкой, да, тетя Гермиона? – не без ехидства осведомился Вернон, обнимая за плечи свою нареченную, в то время как его дед куртуазно поднес к губам руку своей дамы.