Книга Расчетам вопреки, страница 27 – Рената Лонг

Темные глаза Рэндалла нашли ее глаза в зеркале.

— Ты немножко раздражена, да? — Он сделал паузу, чтобы ополоснуть бритву. — И обрати внимание, я не сказал, что ты вспылила.

— Если я и в самом деле несколько раздражена, так это не без причины, — настойчиво продолжала Флоримел, по-прежнему чувствуя себя виноватой. — Меня надоело служить единственной темой для разговоров.

Рэндалл снял с шеи полотенце и вытер остатки крема с лица.

— Нельзя же винить родных, что они радуются за тебя. Ребенок — это большое событие. А еще их волнует твое будущее. Сама дала им понять, что у нас не все ладно.

— Не защищай их! — отрезала Флоримел, расстегивая косметичку и доставая тушь для ресниц. — Вообще, все это называется «лезть в чужие дела». Почему бы людям не заниматься своими?

— Они — твоя семья. Возможно, они считают, что твои проблемы — это их дело.

Флоримел лихорадочно водила по ресницам щеточкой.

— Да уж! Особенно Синди!

— Ну, не уверен, что занес бы кузину Синди в ту же графу, что и остальных твоих родичей.

— Да? — Флоримел швырнула тушь обратно в косметичку и взяла расческу. — И в какую графу ты бы ее занес?

Рэндалл повесил полотенце на сушилку и вышел из ванной.

— Во всяком случае, не в ту, что твоих родителей и брата.

Флоримел посмотрела ему вслед и так энергично стала расчесывать волосы, что на глаза у нее навернулись слезы.

— Я знаю, куда бы ты не прочь ее занести.

Рэндалл повесил серый твидовый пиджак рядом с ее платьем.

— Правда?

— Да ладно, Рэнди, — воскликнула Флоримел, швыряя расческу в сумочку и тоже выходя из ванной. — Ты же понимаешь, что она делает!

— Что я понимаю? — поинтересовался Рэндалл.

— Перестань притворяться! — фыркнула Флоримел, расстегивая карман своего чемодана и доставая небольшой плоский футляр, обтянутый бархатом. — Она же увивается вокруг тебя с момента нашего приезда!

Рэндалл вынул из сумки угольно-черные брюки.

— И дальше что?

— Не говори мне, что ничего не понимаешь.

Он остановился и покачал головой.

— О чем ты?

Флоримел открыла футляр и достала из него жемчужное ожерелье.

— Мы говорим о тебе и о Синди.

Рэндалл снова покачал головой.

— Нет, это ты говоришь о Синди. Я говорил о том, что твои родные заботятся о тебе.

Флоримел почувствовала, как ей в лицо бросилась краска. Они не женаты, но, кажется, она говорит с Рэндаллом как ревнивая жена.

— Не оставить ли нам эту тему? Если мы не поторопимся, то опоздаем к обеду.

— Как скажешь, — отозвался Рэндалл, вынимая черную водолазку и натягивая ее через голову. — Извини, если я сказал что-то не то.

— Это не ты, — со вздохом признала Флоримел, надевая ожерелье. — Извини, я, кажется, несколько… нервная сегодня.

— Ну вот, опять извиняешься, — сказал Рэндалл, поправляя высокий ворот. Поглядев в ее сторону, он увидел, что Флоримел пытается застегнуть ожерелье. — Давай помогу.

— Спасибо, — отозвалась она и подняла волосы, чтобы Рэндалл мог застегнуть ожерелье. — И мне жаль, что я… Короче, неделю легкой не назовешь.

— И как сказал твоей отец, женщины в положении…

Флоримел обернулась и бросила на Рэндалла предостерегающий взгляд.

— Осторожнее. Не думаю, что нам стоит начинать все сначала.

— Твой отец сказал, — быстро продолжил Рэндалл, — что женщины в положении весьма эмоциональны.

— А не «вспыльчивы»?

Рэндалл чуть склонил голову.

— Я хотел быть дипломатичным.

Флоримел издала смешок.

— Ты быстро учишься.

— Он сказал, что твоя мать была весьма эмоциональна, когда носила тебя и Джефри. — Рэндалл наконец пропустил золотой крючочек в ушко застежки. — А ты очень похожа на твою мать.

Почему-то эти слова подействовали на Флоримел так, будто ей в лицо выплеснули ледяной водой. Она любила и уважала мать, но всякому видно, что они совершенно не похожи!

— Что?! — Она обернулась с такой скоростью, что ее волосы взлетели, и свирепо уставилась на Рэндалла. — На что это ты намекаешь?

— Э-э-э… — промямлил тот, ошеломленный. — Ни на что…

Флоримел подошла к шкафу и сорвала платье с вешалки.

— Вы что-то обсуждали за моей спиной.

— Флори, послушай, я даже не знаю…

— И скажи мне, пожалуйста, — потребовала Флоримел, скидывая домашнее платье и надевая шелковое черное, — что там еще тебе наговорила Синди?

— Синди? При чем тут опять Синди?

— Потому что мне кажется, что это она тебе всего обо мне наболтала.

Рэндалл снял джинсы, бросил их на кровать и начал надевать брюки.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ой, да все ты прекрасно понимаешь!

Флоримел извивалась, пытаясь дотянуться до молнии на спине платья.

— Ты все время это повторяешь, — заметил Рэндалл, беря ее за плечи и разворачивая — не слишком-то мягко.

Затем он застегнул молнию платья одним быстрым движением. Черный шелк тесно облегал талию и бедра, что еще сильнее разозлило Флоримел.

— Потому и повторяю, что это правда.

Рэндалл надел черные кожаные туфли.

— Это просто безумие какое-то!

— О, ну вот, я уже и безумная, — выдохнула Флоримел, пытаясь втянуть живот.

Потом подошла к шкафу и сняла с вешалки черный шелковый жакет.

— Сначала, значит, нервная, потом вспыльчивая, а теперь уже и безумная.

— Нет, — сказал Рэндалл, надевая твидовый пиджак и подходя к двери.

Повернув ручку, он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская Флоримел.

— Безумная — сразу.

Внезапно Флоримел застыла посреди комнаты как вкопанная. Она смотрела на Рэндалла, который держал для нее дверь открытой, пока до нее доходило, что случилось.

— О Боже мой, — выдохнула она, хватаясь за жакет и накидывая его на плечи, словно это было полотенце, а она вышла из душа. — Ужас какой!

— Да в чем дело?

— Ты посмотри на нас, — сказала Флоримел, тыча пальцем сначала в Рэндалла, потом в себя. — Посмотри только.

Взгляд Рэндалла беспомощно последовал за ее пальцем.

— Ну так что же?

— Мы… мы же одеты! — простонала Флоримел.

Рэндалл поглядел на свой серый пиджак, на черную водолазку и на черные брюки, пытаясь понять, что Флоримел имеет в виду.