Книга Деловое соглашение, страница 30 – Кэролин Зейн

Эммелин пожала плечами.

Она не заметила, что совсем рядом стоит Джонни с Розанной на руках. Укрывшись за одной из цветочных композиций, он с недоумением слушал разговор Эммелин с мужчиной, которого можно было принять за его брата-близнеца.

— И что вы намерены делать? — услышал он нагловатый голос.

— Хороший вопрос. Только его должна была задать я. У тебя есть дочь. Ты собираешься поддерживать с ней отношения, и если да, то в какой степени? Как понимаю, ты слишком часто в разъездах, чтобы быть нормальным отцом.

Замерев, Джонни превратился в слух.

— Не понимаю, что за игру вы ведете, — развязно заявил Ронни.

— О, это вовсе не игра. Я даю тебе шанс.

— Сначала докажите, что ребенок мой. — Мерзавец был уверен в своей безнаказанности. — Откуда мне знать, что вы не лжете? Нагуляли ребеночка, а я отвечай?

Джонни осторожно выглянул из своего укрытия.

— Ну что ж, ясно. Вы не хотите принимать участия в жизни вашей дочери.

Джонни едва сдержался, когда Ронни взорвался потоком проклятий, едва не накинувшись на Эммелин с кулаками.

— Вы оставите меня в покое, леди, если не хотите неприятностей, — взяв себя в руки заявил мерзавец. В его глазах полыхнула настоящая опасность.

— Прекрасно. Вы знаете правду, и она вам не нужна. — Эммелин почувствовала удивительную легкость, обретя мужество. — Не могу сказать, что сожалею об этом. Вы явно не тот тип мужчины, которого я бы хотела видеть рядом с моей маленькой дочерью. Нет, никогда. Так что можете не беспокоиться, мистер Шумахер-Розенкранц или как вас там. — Слезы сверкали в ее глазах, когда она стояла, выпрямившись и глядя мужчине в лицо. — К счастью, у девочки есть отец. Тот, кто ее любит, кто свернет горы, чтобы защитить ее, добрый и внимательный. Он обладает всем тем, чего вы лишены, мистер!

Горло Джонни сжалось, когда он услыхал, как говорит о нем Эммелин.

— До сих пор я, к сожалению, не понимала, насколько моей дочери повезло и насколько повезло мне иметь такого мужчину. Что за контраст! Вы отказываетесь от вашей собственной плоти и крови, а он желает дать этому ребенку не только свое имя, но и всю нежность и любовь. Неудивительно, что малышка любит его так сильно. Неудивительно, что я его люблю. — Она прикрыла глаза. — Он такой мужчина и отец, каким вы никогда не будете.

Внезапно кровь Джонни зашумела у него в ушах, и он засомневался, правильно ли расслышал. Неужели Эммелин призналась, что любит его? В приливе нежности он прижал Розанну к груди.

— Я была так глупа, — продолжала Эммелин, — что скрывала свою любовь и страсть от него. Но теперь все изменится. Я пойду к настоящему отцу моей дочери и скажу, что люблю его. Прощайте.

— Мадам, вы сумасшедшая. Просто чокнутая, — фыркнул Ронни.

— Была, — уточнила Эммелин. — Но с этой минуты — уже нет. И я надеюсь больше никогда не увидеть вас.

— Можете не сомневаться, — бросил он и пошел к выходу.

Почти сразу перед ней возник Джонни с девочкой на руках.

— Привет, — сказал он, понизив голос, чтобы вывести жену из состояния задумчивости.

— Привет, — ответила она будто издалека, ее губы дрогнули в улыбке. — Как дела?

— Замечательно. Лучше не бывает.

— И у меня.

Джонни чувствовал, как бешено колотится его сердце.

— Подержи ее, — попросил он, передавая девочку матери. — У меня неотложное дело. Я вернусь через минуту.

Эммелин кивнула.

— Конечно, Джонни. Возвращайся поскорее. Я должна тебе кое-что сказать.

— Разумеется. Буду через секунду. — Он улыбнулся и поцеловал ее в висок. — Ты даже не заметишь, что я отсутствовал.

Джонни сдержал слово и быстро вернулся. Так быстро, что у Эммелин не хватило времени сформулировать свое признание. Как она может открыть, что ее деловой партнер — именно тот, кого она по-настоящему любит? Она хотела сделать все правильно, исключая возможные ошибки. Эммелин действовала так всегда — медленно и планомерно, после тщательного обдумывания. Она не могла позволить себе совершить ошибку.

Они прошли к пустому столику в углу зала. Розанна мирно посапывала на руках Джонни, чувствуя себя в полной безопасности. Не способная больше сдерживать нетерпение, Эммелин решила открыть мужу свои чувства, до сих пор тщательно скрываемые ею.

— Джонни. — Она отвела глаза в сторону. — Я хочу тебе кое-что сказать.

— Давай, — подбодрил он, поудобнее укладывая ребенка.

— Несколько минут назад я встретила… — Она хотела сказать «отца моей дочери», но запнулась. Истинным отцом Розанны был Джонни. — Ронни Шумахера.

— Отца Розанны?

— Ну да…

Джонни с непроницаемым выражением лица молча смотрел на нее. Эммелин нервно ухватила бахрому скатерти и стала медленно накручивать ее на палец.

— Я знала, что его зовут Шумахер, но сегодня он представился как Розенкранц. Не думаю, что это его настоящее имя.

— Он сказал мне, что его зовут Чепмэн.

Эммелин уставилась на него.

— Ты разговаривал с Ронни? С моим Ронни?

— А он твой?

— Ты понимаешь, что я хотела сказать, — бросила она.

— Да, я понял, — улыбнулся Джонни.

— Но как ты узнал, что это он?

— У меня свои методы.

— И когда ты успел с ним поговорить?

— Только что, на стоянке отеля.

— Но что ты там делал? О чем вы беседовали?

— Хотел проверить кое-что.

— И он сказал, что его зовут Чепмэн?

— Ага. — Джонни потянулся и зевнул. — Перед тем, как я поколотил его.

Эммелин от удивления открыла рот.

— Что? Почему?

— Мне не понравилась его физиономия.

— Но вы — одно лицо!

— Больше нет. У него теперь подбит глаз и сломана челюсть.

Эммелин не могла поверить своим ушам.

— Так ты знал, что я встретилась с отцом Розанны. Но как? Объясни!

— Я случайно услышал, как вы разговаривали.

— И что ты услышал? — Она почувствовала, как язык присох к небу. Неужели он слышал все, ведь она так откровенно говорила о своей любви? Ее сердце бешено забилось, готовое выпрыгнуть.

— Немного. Но вполне достаточно, чтобы понять, что мерзавца необходимо проучить.

— О! — Эммелин растерялась: как же теперь сказать Джонни о своих чувствах? — Похоже, это была встреча профессионала и любителя.

— Ну, в общем-то да. — Джонни поудобнее устроил Розанну. — Я много об этом думал в течение всего года. Я отдал бы что угодно, чтобы быть на свадьбе Норы и Чака. Я бы поколотил его еще тогда. Однако это дело прошлое. — Он свирепо выставил подбородок. Его лицо прояснилось, когда он посмотрел на спящую дочь. — Но в таком случае у нас не было бы ее. А тут я подумал, что просто дам ему пару оплеух в качестве десерта.