Книга Инстинкт бойца, страница 18 – Михаил Нестеров

– И только-то? – лицо Эйдинова перекосила гримаса.

– Нет. Я очень злопамятный и мстительный человек, и мне нужна задница Вахи Бараева. Не голова, прошу заметить. Я пообщаюсь с ней один на один и, может быть, откажусь от ваших денег. Но одному мне до Бараева не добраться.

– Поговорим про Бараева, – предложил Эйдинов нехотя, отрабатывая вынужденные посулы Марковцеву, которые сейчас казались ему лишними. – Может статься, что он напрямую связан с этим делом. Мне нужна полная информация на Бараева, его связи, о которых знаете вы и не знают правоохранительные органы.

– Вы торопитесь и забыли сказать «да». Это я про задницу Вахи.

Полковник изобразил на лице едва ли не плаксивую мину:

– Ну зачем вам мое слово? Вы можете верить мне или нет, но больше рассчитывайте на собственную интуицию.

– Ваше слово нужно мне для того, чтобы упрекнуть вас при случае.

Эйдинов снова хмыкнул. Тон, с каким были сказаны Марковцевым последние слова, полковнику не понравился.

– Прошу заметить еще одно, – продолжил Марк. – До этого момента я отвечал на пустяковые вопросы, но с первого конкретного слова я начну работать на вас, а вы на меня. И все, что я вам сообщу, по логике вещей, не должно быть направлено против меня. Будем страховать друг друга. Но предупреждаю, если я почую неладное, небольшая часть секретной информации попадет в ГРУ. Кто-кто, а я-то знаю, как и кому передать пару листков бумаги. И вам не дадут закончить это дело. Способов во 2-м главке хоть отбавляй. Говорю вам это как специалист.

– Вам тоже не поздоровится.

– Я же сказал, что злопамятен.

Эйдинов решил вернуться к началу разговора.

– Не будем разбрасываться, Сергей Максимович, и оставим пока Бараева. Вы, наверное, поняли, что интересующее нас подразделение находится в районе боевых действий. – Получив утвердительный кивок от собеседника, он продолжил: – Наше ведомство получило сигнал о том, что, возможно, во время разведывательных рейдов разведчики вступают в контакт с чеченскими полевыми командирам и.

– Как это – возможно? – удивился Марковцев. – Они вступают или нет?

– Но вы предполагаете такой оборот дела?

– В моем бывшем ведомстве – да.

– Цели?

– Их множество. И это далеко не секрет. Даже по самой скудной информации могу судить, что вторую кампанию намеренно затягивают. Немножечко пространной информации. Все войны – внутренние и внешние – планирует Генеральный штаб, и никто другой. Пойдем с самого «верха». Думаю, не все еще генералы получили новые должности, не все стали во главе мэрий и губерний.

– О, это очень высоко, – Эйдинов покачал головой. – Спустимся ниже. Так и так нам придется плясать практически от рядового состава.

– Я все же не понял, вступают разведчики в контакт с полевыми командирами или нет?

– Нам нужно доказать это. Экспериментальная ПБРП несколько раз засекла выход в эфир радиостанций разведчиков и полевых командиров в одно и то же время и в одном месте.

– А вам говорили, что диверсионная группа способна находиться в десятке метров от базы боевиков, оставаясь при этом незамеченной?

– Хорошо бы так. Но человек, который передал нам эти сведения, был убит. Буквально на четвертый или пятый, сейчас не помню... да, на пятый день после возвращения из командировки. Собственно, это и есть косвенное доказательство связи разведчиков с боевиками. Правоохранительные органы выдвинули официальную версию – пьяная драка с летальным исходом. Нас она не устраивает. Так как нами точно установлено, что один из разведчиков убыл по месту прохождения службы вслед за офицером-связистом, который и поделился с нами своими подозрениями.

– А вот это серьезно. Теперь я задам вам вопрос.

– Я слушаю. – В настоящее время собеседники говорили на равных.

– Офицер, о котором вы говорили, вернулся в Чечню?

Хоть и слабенькая, оперативная работа военной контрразведки в войсках позволяла Эйдинову сказать «нет».

– Стало быть, он сейчас в Коломне?

– Да. В своей бригаде. Но дорожка нам туда заказана, мы ведь дело пока ведем полуофициально, да и предъявить ему нечего.

– Свидетель был один?

– Нет, есть еще два человека. Их не убрали, как мне видится, чтобы не вызвать подозрений: убийство трех человек, которые вместе находились в месячной командировке, настораживает. К тому же они практически недоступны. Знаете подмосковные Ваутинки?

– Это засекреченный городок с главным радиоцентром ГРУ.

– Верно. Именно там планировалась окончательная отладка ПБРП «Пчела», которая и запеленговала необычный выход в эфир радиостанций. Но что-то у разработчиков не заладилось с принципиально новыми антеннами – то ли шла обильная наводка, то ли еще что-то. Решено было апробировать станцию в полевых условиях, чтобы внести потом соответствующие поправки.

– Вы говорили о двух людях. Кто они?

– Представители компании «ВымпелРос». Один из главных разработчиков «Пчелы» и его ассистент.

– Назовите фамилию офицера разведроты, – попросил Сергей.

– Старший лейтенант Заплетин, командир расчета.

Марковцев качнул головой.

– Пора бы Виктору стать капитаном. Старшего лейтенанта ему присвоили лет шесть или семь назад.

– Все-таки вы знаете его.

Сергей пристально вгляделся в лицо собеседника, не находя в нем радости или облегчения. У Марковцева сложилось впечатление, что часом раньше полковник откровенно лукавил, высказав надежду о знакомстве Марка и офицера-разведчика.

– Хотите совет? – Он придвинулся ближе к столу и неотрывно смотрел в глаза полковнику. – Бросайте это дело. Скажите: «Мне еще жить хочется» – и бросайте. У вас же семья.

И здесь полковник слукавил, ибо мог сказать, что у него три семьи (в двух первых у него остались дети), и риск вырастал троекратно.

– У меня есть семья. Но я не могу бросить это дело: после убийства капитана Макеева оно на контроле, – Эйдинов указал рукой в центр серого потолка. – Дело серьезное и секретное, мне не разрешают привлекать к работе другие службы, работаем одни, на пределе. За каждого, кого я привлекаю к делу, несу персональную ответственность.

– Ну и что – на контроле? – возразил Марк. – Пустые слова. Напишите рапорт, увольтесь с работы. Это испытанная практика. Увольняются прокуроры, следователи по особо важным делам. Вы, наверное, слабо представляете, куда и во что вы влипли. Ваша бледнолицая стращала меня системой, что, дескать, меня уберут и тому прочее. Но вы не знаете, что такое настоящая система.

Сергей прикурил очередную сигарету.

– Я понимаю, на что вы надеетесь. Но на вратах ада начертано: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Так и вы не надейтесь, что ниточка расследования остановится или же оборвется на каком-нибудь полковнике. Хотя именно этого я вам и желаю.