Книга Половина любви, страница 84 – Галина Врублевская

Вероника надолго замолчала, медленно помешивая деревянной ложкой остро пахнущий бульон. Елена даже подумала, что та не расслышала вопроса. Вероника зачерпнула кипящую жидкость, подула на нее и осторожно поднесла к губам, проверить, хватает ли соли. Потом закрыла крышку кастрюли и, держа ложку в руке, повернулась к Елене:

— Мне кажется, ты его удерживаешь и от того и от другого.

— Я? — удивилась Елена. — Да мы просто товарищи. Я двумя руками «за». Пусть у вас все будет путем.

— Тогда поговори с ним. Он тебя послушает, — попросила Вероника.

Она отложила ложку, взяла табуретку и подсела к Елене. Прислонила к своей груди ее поникшую голову, слегка обняла.

— Леночка, я так хочу ребенка от Игоря. У малыша будут две мамы: я и ты. Ведь ты по-прежнему любишь Игоря. Я знаю.

Голос Вероники дрожал. Она едва сдерживала слезы. Ее чувственные, безупречной формы губы некрасиво искривились.

— Хорошо, Вероничка, я поговорю. Только дай мне время, — чуть слышно согласилась Елена. — Тут, как во всяком деле, нужно выбрать подходящий момент. Я и сама собиралась переехать в мамину квартиру. Теперь я смогу справиться с бытом.

Вероника незаметно смахнула слезу. Ей было стыдно жаловаться Елене. Она не привыкла показывать свою беспомощность и слабость. В этом они с Еленой были похожи.

* * *

В три часа, как обычно, раздался звонок в дверь.

Это вернулся Игорь из спортивного зала. Лицо его дышало свежестью и задором. Он бросил теннисные ракетки в угол прихожей и прижал к себе обеих женщин. Поцеловал ту и другую: вначале чмокнул Елену, следом Веронику. На щеке Вероники он слегка задержался. Потом отпустил их и начал раздеваться. Еще через десять минут он нетерпеливо заглянул в кухню.

— Ну что, мои хозяюшки, наготовили голодному волку? — спросил он, входя в кухню.

Но к этому времени в кухне осталась лишь одна хозяюшка — Вероника. Елена уже ушла к себе в комнату. Обычно она обедала там одна, так как стеснялась своей неряшливости, вызванной болезнью. Крошки падали на пол, проливался компот. Ела она почти без помощи рук. Кроме того, в уединении Елена могла выпить и запрещенную ей врачами баночку пива.

Пиво любил Игорь, поэтому на полке холодильника всегда высилась пирамида пивных банок.

Отобедав, все трое собирались в гостиной. Игорь непрерывно, банка за банкой, потягивал горьковатый, с легким хмелем, напиток и тут же курил, выпуская кольца табачного дыма. Вероника тоже затягивалась сигареткой, а Елена уже привыкла к табачному дыму и больше не возражала против курения в ее присутствии. Сизый туман создавал подобие уюта в общем послеобеденном бдении. Смотрели телевизор. Комментировали конкурсы и игры с участием «людей с улицы». Часто опережали ответы игроков и разгадывали хитроумные ходы телеведущих. Иногда, выключив телевизор, принимались решать кроссворды. Но никогда не говорили о серьезных вещах, проблемах, событиях. Просто шутили, дурачились, подсмеивались над кем-то или чем-то. Однако это трио острословов не было равноценным. Игорь и Вероника часто адресовали свои колкости не телеигрокам, а друг другу. И оба никогда не подшучивали над Еленой, проявляя по отношению к ней особую деликатность. Но эта деликатность задевала Елену сильнее, чем самая злая ирония. Она не чувствовала себя игроком команды.

Если бы не баночка пива, выпитая ею в своей комнате, она бы так и сидела съежившись, кисти рук сцеплены, ноги перекрещены под креслом и крепко сжаты в коленях. Но несколько глотков холодного, почти безалкогольного напитка совершали чудо.

Пиво слегка расслабляло ее и помогало справиться с волнением, вызванным зрелищем чужой любви.

А может, волны любви собственной захлестывали ее душу. Елена все определеннее понимала, что ее затея создать гармоничное трио ошибочна. Выносить Совместную жизнь становилось все труднее.

* * *

Елена сидела у себя в комнате. Итак, Вероника впервые упрекнула ее вслух. Упрек этот комком застрял в горле Елены. Трудно было дышать. Остывал обед на подносе. Мысли Елены кружили вокруг фразы Вероники: «Ты удерживаешь его!»

«Да, — с горечью призналась себе Елена, — Вероника права. Я — преграда, тормоз в их отношениях. Но она переоценивает силу моего влияния на Игоря. Он всегда принимает решения сам». Елена опустошила очередную баночку пива и вскрыла следующую. «Я смогу жить одна, мои руки почти ожили», — уговаривала себя Елена, делая еще несколько глотков.

Ком в горле постепенно таял.

Когда спустя минут сорок Вероника зашла в комнату забрать грязную посуду, она заметила нетронутый обед. От ее взгляда не укрылась и батарея блестящих баночек из-под пива, вразнобой выстроенная у ножки кресла.

— Ты что это, дорогуша, ничего не ела? — строго произнесла Вероника.

— Н-не хочется, — чуть заикаясь, ответила Елена.

— Ты что, опять пиво пила и даже не закусывала?

Вероника, как врач, понимала, что Елене, перенесшей воспаление мозга, пить было крайне нежелательно. Чуть налаженная после лечения речь и движения тут же давали сбой.

— Я же чуть-чуть, — оправдывалась Елена, отодвигая ногой пустые баночки вглубь, под сиденье кресла. Несколько банок накренились, звякнули о пол и покатились в разные стороны. Елена смолкла и опустила всегда опущенную голову еще ниже, почти к коленям.

Вероника приподняла одной рукой подбородок Елены, другой поднесла к ее рту ложку салата. Елена привередливо мотнула головой и сжала губы.

— Сейчас же открой рот! — приказала Вероника, продолжая держать ложку у носа Елены. — А то смотри, Игорю пожалуюсь.

Елена нехотя раскрыла рот и впустила в него ложку. Потом начала медленно жевать салат. Съев его, она тихо попросила:

— В-вероничка, Игорю не г-говори, а?

Вероника ощутила жалость и легкую брезгливость.

— Да Игорь сам заметит. И вообще, Лена. Ты же взрослая, умная женщина. Должна взять себя в руки.

Что за распущенность такая.

Елена пропустила последние слова, вся сосредоточенная на слове «Игорь».

— Не заметит. У меня минут через десять пройдет. Пиво б-быстро р-рассеивается.

Через четверть часа Елена переоделась в нарядное домашнее платье из светло-серого вельвета и направилась в гостиную. Ее слегка порозовевшее от пива лицо выглядело оживленным. Проходя к дивану, где уже сидели Игорь и Вероника, Елена запнулась о край стола, но это не вызвало у Игоря подозрения. Вероника смотрела на Елену с интересом. Когда же Елена почти упала на диван, Игорь обеспокоился. У Елки опять ухудшилась координация? Но вслух он не высказал своего беспокойства.

Скоро все втянулись в очередную телевизионную игру. Следовало подыскать синоним понятию: «Откровенность, скрывающая истину».

— П-полуп-правда, — сказала Елена, и румянец на ее щеках стал еще гуще. Она поняла, что говорить не следовало. Язык не слушался ее.