Онлайн книга «Прости, и я прощу»
|
Тот едва заметно кивнул, выражая понимание: — И из-за нее ты… Катя энергично возразила: — Нет, Юра, не из-за нее. Из-за вашего с ней сына. На твою рыжую мне плевать, но я не хочу, чтобы твой сын по ночам вскакивал с криком "Папа!", не хочу, чтобы он страдал, как Ольгин — помнишь, ты мне рассказывал. Не хочу. — Так ты поэтому… Сидоров вдруг рассмеялся. Странно, нелепо, жестоко, и к тому же в совершенно неподходящем для этого месте. Хлопнул себя по коленке, повторил: — Поэтому! Катерина резко прервала его: — Поэтому. Успокойся. Ты ведешь себя, как красна девица, того и гляди впадешь в истерику. Тот снова засмеялся. На сей раз его смех показался Кате почти естественным. — Ох, Катька-Катька… Как всегда от его "Катька" по ее телу пробежала теплая волна, и в голову закрались совершенно неуместные мысли. — А знаешь, — он вдруг снова стал серьезным. — Он ведь действительно вскакивает по ночам. — Кто? — удивилась Катерина. — Ольгин сын? Или твой? Сидоров улыбнулся: — Он у нас один на двоих. Ольгу муж бросил, сволочь, а страдает больше всех Ромка. Я его опекаю, как могу, а ему отца подавай. Катя не поняла: — А причем тут Ольгин? — Так другого-то нету! Он смотрел на нее с таким весельем и задором, что Катя и вовсе запуталась: — Как же нету, а на фотографии? — Это Ромка и есть. Ольгин Ромка, мой племянник. У Катерины словно гора с плеч свалилась. Она обмякла, в носу защипало, глаза немедленно наполнились слезами. У него нет сына, а несуществующего ребенка нельзя сделать несчастным. Ну а жена… Что ж, она ведь сама сказала, что сможет найти другого мужа. Значит, у Кати развязаны руки. Она посмотрела на Сидорова и несмело улыбнулась. Однако он не ответил на ее улыбку, вдруг посерьезнел: — Вот только я не понимаю, зачем к тебе приходила Лида. Катя машинально кивнула, и лишь после этого сообразила: и правда, зачем? Зачем она просила не причинять вреда ребенку, которого нет? Растерянно пожала плечом: — Наверное, боится потерять тебя. Кому понравится, когда муж заводит любовницу? Сидоров пропустил ее слова мимо ушей: — Странно… Это не было предусмотрено контрактом… — Контрактом? — переспросила Катя. Слово это для нее имело узко направленный характер и могло касаться только работы, а вовсе не семьи. Лишь в последний момент сообразила, добавила с легким вздохом: — А, брачным… Тот коротко хохотнул: — Катька, ты неисправима! — и тут же посерьезнел: — Нет, не брачным. Рабочим. Как тебе объяснить? В общем, Лида… — Рыжая, — вставила Катя, не желая слышать имени соперницы, пусть и законной супруги любимого человека. Сидоров согласился: — Пусть рыжая. Так вот, она мне… ну, скажем, не совсем жена. — То есть? Он чуть заискивающе улыбнулся: дескать, не стоит обижаться на мою безобидную выходку. — Понимаешь, она мне нужна была, как якорь. Чтоб не забыть план к чертовой матери, едва увидев тебя. — План? — растерялась Катерина. — Какой план? Ты о чем? Юрий немного замялся, чуть скривился, виновато уставившись на собеседницу: — Ну… это… мести. План мести. Мстить я приехал. Тебе… — Мстить?! Кивнул и отвел взгляд в сторону. Резко повернулся к ней, ответил возмущенно: — Мстить! А ты как хотела? Я ж тебя все это время ненавидел! Мне из-за тебя пришлось уехать в Москву. Думаешь, мне там сильно хорошо жилось? Особенно первое время. Голодный, неприкаянный. Утрирую, конечно — у меня были деньги, я ж на свадьбу сколько откладывал, и вообще собирался своим делом обзаводиться. Но все равно — представляешь, каково одному в чужом городе? Да еще зная, что ты в это время со своим Ковальским… Упоминание о бывшем муже ее даже не покоробило. Только фыркнула презрительно: — Нашел к кому ревновать. Неужели ты не понял, что я за него только назло тебе вышла? Если хочешь знать, я вообще за него не собиралась. Уверена была — ты не позволишь. Хотела позлить, а ты взял да уехал. Вот я тебе назло и вышла. Вернее, не столько даже вышла, сколько сходила замуж — мы ж разбежались через три месяца. Да и те три месяца — подвиг. Дурак ты, Сидоров. Вспомнив прошлое, Катя пожалела себя. Так стало обидно: чего, спрашивается, мучилась? Кому что доказала своим "назло"? Только себе хуже сделала. А все почему? Кто виноват? Сидоров, только Сидоров. Она встала и прошла в комнату. Села на краешек разложенного дивана, взяла пульт от телевизора, и принялась зачем-то переключать каналы. Юра вслед за нею покинул кухню. Присел рядышком, приобнял ее. Катя не стала отстраняться, но всем своим видом демонстрировала обиду и независимость. — Я знал, что назло. Но от этого было не менее обидно. Я не хотел делать первый шаг, и от тебя его не дождался. Боялся, что на твоей свадьбе не сдержусь, наделаю глупостей, вот и уехал. Катерина брезгливо сбросила его руку: — А теперь приехал мне мстить за это. Хорош! Тот виновато кивнул. — И в чем состояла твоя месть? — продолжила она, глядя на экран, но видя там лишь мелькающие картинки. Сидоров растерялся: — Так… вот. Узнал, где ты работаешь, договорился с Шоликом об аренде фирмы на месяц-другой — он только обрадовался, незапланированный отпуск зимой. Из всего сказанного Катерина уловила только одно слово: — Аренде? Об аренде? Так ты ее не купил? — Нет, конечно! Зачем она мне нужна — я продуктами питания занимаюсь, зачем мне ваши стройматериалы? Впрочем, можно попробовать, тоже ходовой товар. С каждым словом ситуация не прояснялась, а лишь запутывалась еще больше. — Подожди, постой! — воскликнула Катя. — Какой товар, какие продукты? О чем ты вообще говоришь?! Он посмотрел на нее непонимающе. Хотел было пояснить, потом передумал. Воскликнул: — Катька, о чем мы с тобой говорим?! На что мы теряем время? Мы выяснили главное — я люблю тебя, ты любишь меня… — Не люблю, — из чистого упрямства возразила Катерина. — Любишь, — отмахнулся Сидоров и продолжил: — Так какого черта мы теряем время? На что нам все эти разборки? Два дурака, наделали в молодости ошибок и никак не можем их друг другу простить. А главное, отказываемся понять, что виноваты-то оба! Ты, дура, не поняла шутки. Я, дурак, не понял твоего хода конем, и вместо того, чтобы не допустить этого хода, спокойно позволил тебе выйти замуж за Ковальского. Может, хватит? |