Книга Роковые шпильки, страница 34 – Шерил Дж. Андерсон

– Мне трудно в это поверить, – почему Ивонн не разлилась перед Эдвардсом таким же соловьем, как перед сотрудниками? Она слишком умна, чтобы поливать Тедди грязью – это ее моментально скомпрометирует.

Эдвардс пожал плечами:

– Вообще–то она произвела на меня впечатление человека, который редко говорит хорошо о ком бы то ни было.

Я вынужденно кивнула. В хорошие дни Ивонн была колючей и язвительной, в плохие – невыносимо уничтожительной. Что делало загадку ее романа с Тедди еще более интригующей, если забыть о разбитом сердце Хелен.

– Честно говоря, я был несколько удивлен. На всех этих рекламах духов она выглядит такой милой.

Я снова кивнула, на этот раз – чтобы выиграть время. Я понятия не имела, о чем он толкует. Ивонн – на рекламных обложках? Может, он пьян?

– Внешность порой обманчива, – изрекла я, сочтя эту фразу наиболее безопасной.

Эдвардс окинул меня взглядом с головы до пят и со значением кивнул. Пожалуй, это изречение не так уж и безобидно, если произнести его в разгаре уголовного расследования.

– Полагаю, на то она и модель.

Простите, не поняла? Модель? У Тедди был роман с моделью? А также с Ивонн? Я стиснула зубы, что не раскрыть рот от изумления.

– Как вы о ней узнали?

– Из его карманного компьютера, который мы изъяли прошлой ночью. В первый раз, когда я увидел «Камилла», то подумал, что это просто один из деловых контактов. Но она фигурировала так часто, что мы с Липскомбом решили съездить и поговорить с ней. В жизни она оказалась неприятной в общении, хотя выглядит еще красивее, чем на фотографиях.

Модель… Рекламные объявления… Духи… Камилла… О, нет. Немыслимо. Не может быть. Чтобы Камилла Сондергард спала с Тедди? С нашим Тедди? Не в обиду Хелен будет сказано, но в таком случае странно, что он всего лишь поместил ее в свой КПК, а не арендовал где–нибудь рекламный щит, чтобы похвастаться такой победой. Против своей воли я тут же представила огромный рекламный экран посреди площади Тайм–Сквер – разумеется, с рекламой презервативов «Троян». Камилла Сондергард – горячая штучка во всех смыслах. Она с головокружительной быстротой, необычной даже для модельного бизнеса, проделала путь от рекламы джинсов до грандиозного контракта с «Шанель». Наш журнал так и пестрел рекламой с ее фотографиями. Правда, теперь я, кажется, знаю почему. Bay!

– Она сказала, что они только что порвали, – Эдвардс посмотрел на меня, ожидая реакции, и я послушно кивнула. – Почему вы мне ничего не сказали?

– Я и сама только сегодня узнала, – виновато улыбнулась я. До какой степени можно выворачивать правду наизнанку? – Теперь вы подозреваете Камиллу?

Он покачал головой. Ресторанное освещение подходило ему еще больше, чем Питеру. Ах да, Питер. Наверно, мне следовало бы поскорее вернуться к нему. Ладно, еще минуту.

– Она проводила благотворительный аукцион на каком–то сборище в защиту прав животных. Железное алиби, проверено.

У меня перехватило дыхание, но я постаралась, чтобы Эдвардс ничего не заметил.

– Но если они расстались, это оправдывает Хелен, не так ли? Зачем убивать мужа после того, как он порвал с любовницей?

Затем, что она знала, что у него их несколько – у меня был готов ответ, но мне хотелось знать, что скажет Эдвардс.

– Потому что этого еще недостаточно.

Я собиралась возразить, но потом вспомнила лицо Хелен, когда она говорила о раскаянии и сожалении, и не нашла в себе сил убедить Эдвардса, что он неправ. Может быть, это я неправа? Может быть, Хелен узнала про Камиллу, заставила Тедди порвать с ней, а потом узнала еще и про Ивонн и это переполнило чашу ее терпения?

– Давайте вернемся к вопросу о вещах, – предложил Эдвардс, переждав мое молчание.

– Я бы предпочла вернуться к своему другу.

Эдвардс кинул взгляд на противоположный конец зала и нахмурился:

– В самом деле?

Я не собиралась смеяться так громко, как у меня получилось. Я вообще не собиралась смеяться – потому что каким–то образом это делало Эдвардса хозяином положения. И все равно, в том, как он нахмурился, было что–то, что заставило меня расхохотаться. Поспешно зажав себе рот рукой, я виновато огляделась. Питер, в свою очередь нахмурившись, наблюдал за нами, и в этом не было ничего смешного.

Эдвардс, не переставая улыбаться, взглянул на меня:

– Он подождет.

Я замотала головой, гораздо энергичнее, чем раньше:

– Не–а, потому что я собираюсь послать его к черту.

– Улов не соответствует вашим стандартам?

– Даже близко. Я очень разборчиво подхожу к… рыбной ловле.

– Что вы используете в качестве наживки?

– Секрет не в наживке, а в приманке.

– Разумеется.

– Весь фокус в том, чтобы рыбка оказалась на столе раньше, чем она заметит, что ее уже вытащили из воды.

Собственно говоря, я ни разу в жизни не ловила рыбу, если не считать игрового автомата, но даже там у меня ничего не получилось. Но когда словесная игра превращается в любовную, нужно идти до конца. Улыбка Эдвардса смягчилась, как и его взгляд, и вот он уже наклонился ко мне, а его рука начала скользить по барной стойке, придвигаясь к моей. И это мне ужасно нравилось.

Его пальцы обхватили мои и остановились, отдыхая.

– Я не враг вам.

– Хорошо.

– За последние восемнадцать часов я уже успел многое о вас узнать и теперь хочу узнать еще больше.

– Хорошо, – если мне удастся и дальше обходиться одним и тем же словом, я смогу сосредоточиться на важных вещах, например, ровно дышать и не нести чепуху.

– Значит, мы с вами заодно?

Лаконичное «хорошо» здесь уже не подходило, поэтому мне пришлось задуматься. Насколько он искренен? Понятно, что он не хочет быть моим врагом, потому что не хочет, чтобы я мешала его расследованию. У него нет ордера, иначе он бы уже выложил эту карту на стол. Наверно, он считает, что вместо этого может использовать свой шарм. Какая часть его настоящая, а какая – коммерческая уловка? Его рука была теплой и твердой, и я подумала о том, какой теплой и твердой может быть его грудь. Но я тут же взяла себя в руки. Я хочу быть рыбаком, а не рыбкой.

– Конечно. Мы ведь оба хотим одного и того же, правда? – я сделала паузу, давая ему время кивнуть, и уточнила. – Разоблачения убийцы и торжества справедливости.

Мягкая улыбка вновь превратилась в усмешку, а его ладонь полностью накрыла мою.

– Ага. И этого тоже. Так когда я смогу увидеть вещи?

– Спросите Хелен.

– Но они не у нее.

– Они будут у нее.

– Разве не понятно, что я напрашиваюсь на приглашение к вам домой?