Книга Роковой аккорд, страница 27 – Шерил Дж. Андерсон

— Омерзительно!

Джордан по-прежнему смотрел на меня в упор, не оборачиваясь к Оливии, как будто ее ярость могла рассеяться сама собой, если только он не обернется к ней.

— Оливия очень огорчена романом Рассела и Клэр, — мягко пояснил он.

— Не было у них никакого романа! Почему тебе всегда хочется выдумать какую-нибудь пакость?

— Ты у нас психотерапевт, душечка, ты и скажи почему.

Оливия схватила свою сумочку и махнула мне рукой:

— Мы уходим вместе.

Я поглядела на ее раскрасневшееся лицо и вдруг вспомнила ответ на ту загадку: лжец и правдолюбец дадут вам одну и ту же информацию, а поступить надо ровно наоборот.

— Погодите минутку, — как можно вежливее попросила я.

Оливия развернулась так, чтобы встать между мной и Джорданом, спиной к нему.

— Забыла вас предупредить: он всегда врет. Сплошное дерьмо.

— За исключением тех случаев, когда он соглашается с вами, — напомнила я.

На миг Оливия заколебалась, потом решительно кивнула головой:

— Вот видите — я права! Если уж и Джордан так думает…

— Однако по вопросу о мотиве вы решительно расходитесь, — продолжала я, поглядывая на Джордана, чтобы уследить и за его реакцией. Джордан буравил взглядом затылок Оливии. Гипнотизировал ее, чтобы она обернулась? Посылал ей телепатический приказ заткнуться? Лицо его было абсолютно лишено выражения. Красивая полая маска.

Обернувшись к Джордану, Оливия вскинула подбородок — хотя бы достала до его ключицы — и заявила:

— Все из-за пленок, и тебе это прекрасно известно.

Казалось, Джордан ответит очередной обтекаемой глупостью, но нет, он вдруг вспыхнул:

— Заткнись, Оливия!

— О нет, я не промолчу! Не в этот раз. — Годы подчинения прозвучали в этом возгласе.

— Нет никаких пленок, и тебе это прекрасно известно, — приглушенным, осевшим голосом настаивал Джордан.

— Я их видела, я их слышала, — гнула свое Оливия. — Пленки существуют, Джордан. Клэр хочет завладеть ими, тогда она выпустит альбом, и все деньги достанутся ей.

С минуту Джордан в молчании созерцал своего оппонента, решая в уме какую-то сложную задачу. Неужели он предпочел бы в качестве мотива убийства любовь или секс, а не деньги? Наконец в голосе его прорвалось подлинное чувство:

— Я должен их услышать, Оливия!

Ага, так вот в чем дело. Возможность услышать пленки, живой голос отца — вот что его заводит, а не сыщицкие гипотезы Оливии. От Мики остались альбомы, записи концертов, теле- и радиоинтервью, но на тех пленках сохранились слова, еще неизвестные миру. Голос Джордана срывался, как будто парень сдерживал слезы, но лицо его по-прежнему смахивало на маску.

Еще больше меня удивила вторая пауза — Оливия тоже ответила не сразу. Она-то о чем думает? Разумеется, сын вправе услышать записи с голосом отца. Странно, что он до сих пор не слышал их, даже не верил в их существование. Я вопросительно поглядела на Оливию, ожидая от нее объяснений.

— Наверное, это будет правильно, — хмурясь, сказала она.

Прежде чем я успела вмешаться, Джордан выпалил:

— Адам уже слушал?

Оливия слегка отодвинулась, как бы признавая, что ее ответ не понравится Джордану:

— Думаю, да.

С ледяной усмешкой Джордан подытожил:

— Ну, так и я должен их услышать. Не откладывая.

— Сегодня вечером? — предложила Оливия. — Мне нужно еще принять пациентов, потом я возьму пленки и…

— Где они? — перебил Джордан.

Оливия покачала головой, к ней вернулось самообладание:

— Так я тебе и сказала.

Ледяная улыбка достигла абсолютного нуля.

— Когда и где?

— Встретимся в папиной квартире в шесть. И вы приходите, — обернулась она ко мне.

Я поспешно согласилась и повела Оливию к выходу, пока Джордан не успел возразить против присутствия посторонних на прослушивании. Папарацци рассеялись, понесли сенсационное заявление Джордана во все концы города, так что мы с Оливией без помех могли переговорить на тротуаре, пока ловили такси.

— Кто еще знает о пленках?

— Клэр. Бонни. Когда Грэй вчера начал скандалить в гримерной, я сперва решила, что он тоже знает, но он добивался только, чтобы Клэр разрешила использовать одну старую песню в рекламе. Знай он, что у меня хранятся песни, которых еще никто не слышал, он бы с меня не слез. — Оливия широко улыбнулась, явно наслаждаясь внезапно обретенной властью над людьми. — И вы тоже никому не говорите, пока я не решу, как поступить с пленками.

— Отец оставил вам какие-нибудь инструкции?

— Я знаю, чего он хотел, — ответила Оливия. Подъехало такси. — Огромное вам спасибо за поддержку, и прошу прощения за Джордана.

— Все в порядке, — сказала я.

— Ничего не в порядке, — возразила она, усаживаясь в машину. — Но он только на такое и способен. Вечером увидимся.

Это означало, прикинула я, стоя в кабинете Эйлин, что у меня остается шесть с половиной часов на расследование, чтобы подготовиться к встрече. И чтобы убедить начальство: я по-прежнему владею и сюжетом, и своими чувствами. Для начала я доказала, что умею соблюдать сроки: тест для желающих занять мое прежнее место был подготовлен.

Дорогая Молли!

Неужели попытки контролировать ситуацию — лишь иллюзия? Или только женщины испытывают в этом потребность, а мужчинам наплевать, и как только отношения обретают какой-то смысл, им нужно поскорее все испортить? Каждый раз, когда мне кажется, что моя жизнь катится по ровной дороге, какой-нибудь козел выскакивает прямо под колеса, и мне приходится тормозить и сворачивать в сторону. Может быть, я еду не по той дороге или следует на все наплевать и жать на газ?

Каскадерша

Эйлин оторвалась от распечатанного листка, подозрительно сощурилась:

— Да, это меня устраивает.

Она откинулась в кресле, едва касаясь стола убийственными каблуками туфель «Боттега Венета» [19] , в которые были заключены ее изящные ножки. Я не сводила глаз с каблуков — не дай бог, попадет тетеньке вожжа под хвост, и она как махнет каблучищем на манер Эммы Пил [20] , как воткнет в меня кинжальную шпильку.