Книга Танцы. До. Упаду, страница 11 – Иоанна Фабицкая

«Какая же из меня мать?» — подумала она. Чувство вины душило ее так, что перехватило дыхание.

— Или нет, я запеку курицу! Или сделаю сдобный пирог! — все более запальчиво выкрикивала Ядя, чтобы заглушить сидящего в ней скептика, скрипучим голосом повторяющего: «К черту, к черту, к черту все, хватит!»

Густав наблюдал за матерью со стоическим спокойствием. Он знал: Яде нужно дать время, чтобы она сама притормозила. Но когда она, вместо того чтобы сбавить обороты, принялась вытаскивать из шкафчика наполовину проржавевшие кастрюли и противни, он моментально вмешался:

— Эй, эй, у нас проблема, мам: нет духовки…

— Что? — Ядя оторвала взгляд от груды кухонного хлама.

— У нас нет духовки, чтобы что-то испечь.

— Действительно, — согласилась она, и фьюююю… из нее вышел воздух.

А ведь она так хотела (и была готова) самоотверженно исполнить свой долг: сделать какую-нибудь чертову кулебяку с капустой и грибами или любое другое трудоемкое блюдо, имеющееся в репертуаре каждой уважающей себя матери-полячки. Месила бы и месила это тесто израненными руками в сомнамбулическом воодушевлении до тех пор, пока не свалилась бы от изнеможения…

В тот вечер они так и не поели на ужин блинов, потому что, как только первая порция теста шмякнулась на сковородку, раздался громкий стук в дверь.

За дверью стояли Уля и Сарра с глуповатыми улыбками на устах, что предвещало — бог знает по какой причине — чудесный вечер.

Сарра держала в руке пачку конвертов:

— Ты не берешь с коврика почту? Может, там что-то важное…

Важное? Ядя не питала иллюзий. Наверняка очередные рекламные листовки. Эти агенты только и думают, как бы выудить у нее последний грош.

— Важное — это повестка-предупреждение от судебного пристава. Но прежде чем это произойдет, я собираюсь под чужим именем удрать на Балеарские острова. Ладно, входите.

Еще не так давно мамины подруги казались Готе ангелами-спасителями. Но с некоторых пор каждый их приход приводил к тому, что на следующее утро Ядя страдала от похмелья.

— Вы снова будете пить? — деловито спросил мальчик с ходу.

— Господи, да у этого ребенка не глаза, а рентген, — охнула Сарра, ткнув локтем свою спутницу. — Ну, скажи что-нибудь.

— Почему я? — запаниковала Уля.

— Потому что у тебя трое детей, и ты знаешь, как отвечать на трудные вопросы.

— Ну, ладно… похоже, дружочек, что так.

Подмигнув Готе, она вынула из пакета бутылку водки и подрумяненную курицу.

— Неплохо, — резюмировала Ядя, а тем временем Уля продолжала кокетничать с ее сыном.

— Ох, у нас еще есть малиновый сироп и соус табаско. В притоне, где пьют, такого не точно найдешь. Ешь давай курицу, я только что приготовила.

Курица пахла умопомрачительно и манила не хуже миллиона долларов. Мальчик громко сглотнул. Самолюбие боролось с врожденной прожорливостью, не позволяя капитулировать сразу.

— Хотите меня подкупить, да? — Повисло долгое молчание. — Ладно, сдаюсь.

— Урррааа! — с облегчением прокричали женщины.

Подобревший после еды Готя мгновенно был отправлен на нары, а подруги занялись приготовлением изысканного коктейля. На самом дне бокалов — тонкий слой малинового сиропа с несколькими каплями табаско, остальной объем заполнила водка.

— Обжигающее и крепкое, а в конце чуточку сладкого. — Ядя плотоядно облизала губы. — В общем, как в жизни…

— Ну да, сладкое в конце — это то, что надо… — хихикнула Сарра. — Мешко звонил?

— Может, и звонил. Но, к сожалению, не мне. Хотя знаете что? Несмотря на полное отчаяние, я счастлива, что это уже позади. Я же все время боялась, что рано или поздно он меня бросит. И так сильно сконцентрировалась на ожидании, что не могла спокойно функционировать. А теперь, когда это уже произошло, у меня такое ощущение, что я наконец могу начать жить.

— Самоисполняющееся пророчество, дорогая. Нельзя убежать от собственных страхов. То, чего мы больше всего боимся, всегда догоняет. Я, например, всю жизнь боялась, что у меня вырастут шишки на ногах.

— Ты шутишь? Ты ведь дочь ортопеда!

— Вот именно! Это была прямо-таки навязчивая идея — и вот, пожалуйста. — Сарра выставила на обозрение изящные ступни, немного деформированные в области большого пальца.

Ядя уставилась на них как загипнотизированная.

— Прекрати, а то я почти чувствую, как они растут! — Дочь ортопеда со смехом поджала пальцы.

— Да нет… Я просто думаю о том, что сказала. Что я могу наконец-то начать жить… Это поразительно. Я и в самом деле последние два года была недееспособна. Все, что я делала, было подчинено Мешко, и только Мешко. Меня все время парализовала одна и та же мысль: что он на это скажет?

— Боже, как я тебя понимаю… тьфу! — Уля отбросила непослушные волосы, которые все время лезли ей в рот. — Просто не верится, что до замужества я была в состоянии организовать международную выставку книг, не зная немецкого, искать в Мюнхене спонсоров, устраивать бартерные сделки! А с тех пор, как я стала женой, мне трудно решить, где поставить ночник, потому что я боюсь, что он снова будет ворчать. Как будто мне мозги распарили…

Уля вздохнула, в глазах у нее что-то блеснуло. Ядя обняла подругу:

— Я бы хотела снова почувствовать, что значит жить, понимаете? Жить обыкновенно, без этого вечного страх… Вспомнить самые простые вещи… Например, как утром быть счастливой без причины и…

— …и без ощущения вины. Ты это хотела сказать? А как быть счастливой, если он встал в плохом настроении? — Уля залпом выпила две рюмки подряд. — Почему я всегда чувствую себя обязанной подстраиваться под его настроение?

— Потому что ты боишься иметь свое… А ведь у тебя целый космос внутри! — Сарра, одинокая по собственному желанию женщина, попыталась залатать прорехи в чувстве собственного достоинства подруг. — Девушки, мы можем все… мы можем плакать, когда хотим, есть, когда хотим…

— Не заниматься любовью, если не хотим, — вставила Уля.

Можем… можем… — Ядя подыскивала подходящую емкую метафору. — Можем надеть золотые лосины и… послать всех куда подальше!

— И к черту эти дурацкие лифчики, в которых ходишь, как кобыла в хомуте. — Уля встала, слегка шатаясь, и расстегнула крючки бюстгальтера.

Через минуту три женщины победоносно размахивали интимными частями своего гардероба. Они выглядели почти как суфражистки девятнадцатого века, правда, не столь конкретные в своих требованиях, зато значительно сильней надравшиеся.

— Ура! Девки, а давайте зайдем в эротический чат! — Сарра вмиг утратила всю свою утонченную одухотворенность.

Но, к сожалению, серверы были так перегружены, что подругам пришлось погулять по Сети. В результате они наткнулись на сообщение о наборе участников для танцевального турнира. Наградой был приличный гонорар и годовой контракт на телевидении.