Онлайн книга «Бабочки в моем животе, или История моей девственности»
|
– Доброе утро! А… что ты делаешь? – интересуюсь я и пытаюсь прочесть в его взгляде ответ на вопрос «был ли между нами секс?». Взгляд молчит. Рот говорит: – Я расчесываю твои волосы. – Расчесываешь волосы? А… зачем? – удивлена я. А вы бы не удивились, если бы проснулись от того, что вам расчесывают волосы? – Ты же знаешь, я обожаю твои волосы, – расплывается он в умилительной улыбке и проводит гладкой прядкой по своим губам. – Я хочу жить в твоих волосах. Ты ведь сама сказала, что я фетишист. – И давно ты этим занимаешься? – все так же удивлена я. – Не знаю. Наверное, да. Но с тобой я не замечаю времени. Ты такая беззащитная, когда спишь. Как котенок. Он улыбается, а я пытаюсь незаметно ощупать себя под одеялом. Этого и следовало ожидать, кроме стрингов, на мне ничего нет. – Завтракать будешь? – интересуется Марат. И мои подозрения возрастают. Разве мужчина кормит женщину завтраком, если между ними ничего не было? – Я сейчас принесу, – не дожидается он моего ответа и удаляется на кухню. Я вскакиваю с кровати и лихорадочно пытаюсь отыскать на простынях следы дефлорации. Чисто. Вполне вероятно, конечно, что у меня это произошло бескровно. По крайней мере, даже если он и лишил меня девственности, то не знает об этом. И это не может не радовать. Другое дело, что я, возможно, навсегда утеряла из памяти свой первый раз. Хорошенькое дельце, дожить девственницей до двадцати лет, чтобы потом по пьяни лишиться невинности и даже не помнить об этом. В дверях вырастает Марат в халате и с подносом в руках. В отличие от меня он выглядит свежим и бодрым. Ну, с одной стороны, это и понятно. Уж он-то помнит все события прошлой ночи. Обжигаю губы горячим кофе. Вообще, я не кофеманка, предпочитаю чай, но сегодня уж очень надо как можно быстрее проснуться. Марат притащил мне бутерброды. Весьма кстати. Заботливые мужчины в наше время – такая редкость. Благодарю его взглядом, зубами вгрызаюсь в бутерброд. – Курить будешь? – неожиданно спрашивает он. Протестую, отрицательно качая головой. Ненавижу курить по утрам. А после вчерашнего я вообще сегодня не притронусь к табаку. – А с каких пор у тебя курят? – С тех пор, как здесь появилась ты. – Но ведь у тебя, кажется, аллергия? – Да, – вздохнул Марат, – но ради тебя даже моя аллергия согласна потерпеть. Нет, стопудово что-то было! Голову даю на отсечение! Печально, конечно, что я ничего не помню. Интересно, а как я ему в постели? Понравилась? А мне? Подлая память, вернись сейчас же! Я поставила на столик чашку и опять забралась под одеяло. Марат улегся поперек кровати, подпер лицо руками и уставился на меня. – Что-то не так? – встревожилась я и представила, как кошмарно я, наверное, сейчас выгляжу. Вообще по утрам я обычно смотрюсь неплохо, даже без косметики. Правда, похожа на ребенка. Но вчерашний бурный вечер, переросший в сумасшедшую ночь, не мог не оставить следов на моем лице. – Просто смотрю на тебя. – И что-то думаешь? – понадеялась я услышать от него ночные воспоминания. В конце концов, даже как-то обидно, что он не рассказывает, как ему было хорошо со мной. Неужели все так запущенно? – Хотел бы я знать, что творится в твоей голове. И при чем тут голова? – В смысле? – потребовала подробностей я. – Ты знаешь, Кэт, я обычно неплохо разбираюсь в женщинах. – Вот как? – Нет, правда. Мне достаточно провести с девушкой немного времени, чтобы понять, что она из себя представляет, чего хочет и чего от нее ждать. – И меня, значит, ты тоже раскусил? – А ты совсем другой случай. Я никак не могу понять, кто ты такая. – А зачем тебе это нужно? – Не знаю, – улыбнулся он, – просто я хочу тебя узнать. – А не боишься, что, когда узнаешь, тебе станет неинтересно? – спросила я, удивленная таким разговором. – Боюсь, Кэт. Но очень этого хочу. Я тоже, может быть, многое хочу знать. – Послушай, Марат, – не выдерживаю я, – этой ночью… – Ничего не говори, – приложил он палец к моим губам. – Почему? – не поняла я. – Эта ночь была для меня особенной. Значит, все-таки было. И вероятно, ему понравилось. – Марат, послушай. Мне очень неудобно тебе в этом признаваться, – решилась я. – Но я кое-чего не помню из прошлой ночи. Надо было видеть, как он моментально изменился в лице. – У тебя провалы в памяти? – поплыла по его лицу мерзкая улыбочка. – Что-то вроде этого. – И что же ты не помнишь? Мне было не по себе. – В общем, я помню, как мы целовались… – Правда? – засиял Марат. – И как же мы целовались? – Только не издевайся сейчас надо мной, пожалуйста, – умоляла я. – Ладно, – сдался он и поднял вверх руки. – А что было потом, помнишь? – Потом ты порвал на мне рубашку. Очень мило с твоей стороны, кстати. И набросился на меня. – Ты не очень-то сопротивлялась, насколько я помню. – Не в этом дело. Потом мы ругались. – А потом? – Потом опять целовались, – запинаясь, мямлила я. Этот разговор мне был не по душе. Одно дело совершать вчера на пьяный глаз эти сумасшедшие поступки, а другое дело сейчас все это подробно описывать. – И что ты чувствовала? – продолжал допрос Марат. – Не важно. – Важно. – Хорошо. Мне было приятно. – А дальше? – А дальше-то я и не помню, – опустила я голову. Он подтянулся ближе ко мне, схватил пальцами мой подбородок и поднял его вверх. Он заставил смотреть на него. В его глазах прыгали озорные солнечные зайчики, а губы растянулись в улыбке. Мне снова захотелось их поцеловать. – И сейчас, – заговорил он, – ты, видимо, лежишь и гадаешь, был у нас с тобой секс или нет. – Ну… в общем, да. – И какой ответ ты бы хотела услышать? – Я тебя умоляю, просто ответь: да или нет? – Нет. – Что «нет»? – не сразу сообразила я. – Ничего не было, – спокойно произнес Марат. – Как не было? – Ты удивлена? – Да. – Почему? – Я не верю тебе. – Думаешь, я воспользовался твоей вчерашней беспомощностью? |