Онлайн книга «Люби себя, как я тебя»
Сестра смотрела на Леру. Лера — на Гарри. Она потянулась к простыне, туда, где должна быть его ладонь. Сестра перехватила Лерину руку и сказала: — Не надо. — Почему? — Не надо… — Он… уже… это все?.. — Да. — Можно я побуду? — Можно. — Надо глаза… — Хотите сами? — Нет. Сестра закрыла Гарри глаза. Он все так же улыбался. — Не накрывайте, можно? — Можно. — Я хочу взять его за руку. — Лера снова потянулась к простыне. — Не надо! Не трогайте. Лера ничего не понимала, но слушалась. Потом она узнала, что у Гарри раздавило обе кисти и все ниже грудной клетки. Он пытался удержать дверь такси, которую вминал автобус, налетевший на них на перекрестке. Это все снегопад. Они с Катькой так его любили… Автобус не смог затормозить — его понесло по пуховой подстилке, под которой был лед. Катя умерла сразу, от удара в голову. В тот момент она ничего не успела понять и лежала на каталке с удивленной улыбкой на лице. Таксист отделался переломом ребра. Сестра убрала трубку от лица Гарри. — Вам ничего не нужно? — Нет, спасибо. — Вам вызвать такси? — Нет. Я буду ждать его отца. Его же вызвали? — Да. — А откуда он едет? — Не знаю. Вошел доктор. Посмотрел на Гарри, потом на сестру. Потом на Леру. — Вам такси вызвать? — Нет. Я жду его отца. Он скоро приедет? — Думаю, да. — Я побуду здесь. Можно? — Можно. — Он глянул на сестру и вышел. Сестра села в углу и прикрыла лицо ладонью. О чем думала Лера, неотрывно глядя на Гарри, ни тогда, ни потом она не смогла бы сказать. Вероятнее всего, ни о чем. Хотя так не бывает. Изредка закрывая глаза, она видела Катькино недоумение, проступающее под улыбкой, наверняка адресованной своему любимому. В палату снова вошел доктор. За ним в дверях стоял Гарри Анатольевич… лет сорока пяти — пятидесяти. Те же зеленые глаза, те же пепельные волосы, только прямые. В длинном черном пальто с длинным темно-зеленым вязаным шарфом, обернутым вокруг шеи. Лера встала. Сестра тоже. — Гарри… — сказал мужчина в черном пальто. — Он заснул? — Да! Тише, — быстро ответила Лера и двинулась к нему, не давая доктору опередить ее. — Мы выйдем, а потом вернемся. — Она так сжала локоть доктора, что тот вздрогнул, но ничего не сказал и пропустил Леру. Лера буквально вытащила отца Гарри из реанимации. Они сели в холле друг против друга. — Я — Валерия. Катина сестра… Вы же знаете ее?.. — сказала Лера. — Можно Лера… Как угодно… А вы — Анатолий… как вас по отчеству? — Меня зовут Гарри… Как сына… — Н-но… — Это долгая история… Гарри… отчество сложное, можно просто Гарри. Лера уловила легкий приятный акцент. Он говорил тихо, то ли боялся разбудить сына, спящего где-то в недрах этого невеселого заведения, то ли это у него такая манера. Он был возбужден, но держался. Видимо, помогало то, что худшие его ожидания не оправдались. Сын спит. Значит, все хорошо. — Гарри просил сказать вам… — Она судорожно пыталась вспомнить, что же просил Гарри сказать отцу. В голове была пустота. — У вас есть сигареты? — Она тянула время и ждала, что ее осенит. — В машине. Принести? Или спустимся? — Да, пойдемте… Нет, сходите, я подожду тут. Отец Гарри… Гарри встал, посмотрел на Леру. — С вами все в порядке? — Да-да… Он удалялся по длинному-длинному коридору, то исчезая, то появляясь снова: темно — светло, темно — светло… Пульсировал в пространстве, совсем как его сын… Лера все вспомнила. — Гарри! — Она бросилась за ним. Он услышал и остановился. В полосе неонового света его волосы казались белыми. И лицо бледное, как у Гарри… У того, который лежит сейчас на согнутой пополам кровати. — Не надо. Я не курю… Я забыла, а теперь вспомнила. — Она стояла в двух шагах от высокого широкоплечего мужчины, так похожего на своего высокого широкоплечего сына, и боялась заговорить, чтобы не убить его. Почему она решила, что он слабее ее? Извечное женское?.. — Пойдемте. Они вернулись в холл. Большие квадратные часы показывали три двадцать пять. Опередив Лерины сомнения по поводу их дееспособности, большая стрелка прыгнула на одно деление. — Гарри просил сказать вам, что он раскаивается во всем. Он сказал, вы знаете… — Почему он вам это говорил, он что, сам не может мне?.. — Его лицо напряглось. — Что с Гарри? Он спит?.. А что с Катей? Где она? — Подождите, а то я опять все забуду… — Лера коснулась его руки. — Он просил сказать, что он вас очень любит… Не перебивайте! Он сказал, что не предавал вас и всегда любил… Отец… Гарри положил лицо в ладони. Длинные волосы — прямые и тяжелые — упали на пальцы, закрывающие лоб. — Еще он… — Не надо. Потом… Они молчали. Лера разглядывала его красивые крупные руки, узор набухших вен, браслет часов, выглядывающий из-под рукава черного джемпера. Она пыталась нащупать в себе какие-нибудь чувства: должна же она сопереживать этому мужчине, у которого погиб сын… Она вспомнила, что и у нее тоже горе — не стало единственной любимой сестры. Да нет, чушь какая-то… Это даже не кошмарный сон, просто — чушь. А он покачивался вперед-назад, не открывая лица. В холл вышел все тот же доктор. Он вышел тихо, и Гарри не услышал его шагов. Доктор вопросительно глянул на Леру. Она помотала головой, и тот ушел. Так же тихо. — Где ваша сестра? — не убирая рук, спросил Гарри. — Ее нет. Ее не стало сразу. — Вы уже отплакали? — Нет. — И я не могу. — Он отнял ладони, сощурился от яркого безжизненного света. — Я хочу побыть с ним. Вы не могли бы со мной?.. — Да. Они вошли в отделение. Доктор, сидевший за столом дежурного и что-то писавший, встал навстречу и молча повел их в палату. По пути он открыл какую-то дверь, заглянул в нее и кивнул. Вышла медсестра и пошла с ними. На лице Гарри застыла улыбка. Поверх окровавленных простыней накинули свежую, и поэтому не было ощущения смерти. Только очень бледная кожа, отчего волосы казались почерневшими. |