Онлайн книга «Игра с огнем»
|
– Да, пожалуй, пора. Отправлюсь за ускользающим солнышком. Дождь и холод меня угнетают. Он говорил с чудовищным акцентом, на ужасной смеси французского, английского и еще Бог весть какого языков, а когда их недоставало, то переходил на русский, подкрепляя свои слова энергичными жестами. – Значит, – невесело улыбнулась француженка, – сегодня – последняя гастроль? Тебя будет здесь не хватать, Серж. Послушать, как ты играешь, приходил весь город. Словно не в ресторанчик, а на концерт… Знаешь, что люди говорят? Слушая тебя, забываешь о невзгодах, и на душе становится теплее… Ты – настоящий музыкант. – Спасибо, Николь, – он снова улыбнулся и, наклонившись, чмокнул хорошенькую хозяйку в нежную щечку. – Духи? Зачем? Что может быть лучше запаха моря? – Ты странный человек, Серж, – проговорила она, закусив предательски дрогнувшую губку. – Русские все такие? – Нет, только я. – Может, останешься? – Прости, Николь. Но я все решил. Я слишком долго сидел на месте. – Мне кажется, – тихо сказала Николь, – дело не в солнце, не в музыке и не в переменах… От кого ты бежишь, Серж? От себя? Однажды ночью, когда мы были близки, ты не заметил, как назвал меня другим именем… Анна… Мужчина вздрогнул, и в его глазах обозначилась неожиданная грусть. И нежность. Но смотрел он в тот миг не на Николь, а сквозь нее. В шумящий за окном океан… – Прости… – пробормотал он. – Я не хотел тебя обидеть. – Кто она? – Женщина моей жизни… – Он печально улыбнулся. – Я ее люблю. Николь рассмеялась через силу. – Не слишком лестное для меня признание. Впрочем, ты всегда был честен и ничего не обещал. Почему вы не вместе? Он беспомощно взъерошил мягкие выгоревшие волосы. – Так получилось. – От нее ты тоже сбежал? – Слишком много вопросов, – сказал Серж. – Извини, я хочу прогуляться по берегу перед последним выступлением. Проститься с океаном… – Можно я пойду с тобой? – Пожалуйста, не надо. Я хочу побыть один. Ветер натянул влажный вечерний сумрак. Туристы давно разъехались, и побережье было пустынно. Песок холоден. Только влажные, наглые, до безобразия толстые чайки отважно шастали по сырым останкам водорослей. Человек стоял, вглядываясь в сизую даль, где небо падало в косматые волны, и весь огромный мир, что оставался за спиной, вдруг исчез, растворился в пучине времени… Год 1999. 22 июня. Он долго метался по темному лабиринту коридоров и дверей в поисках выхода. Но никак не мог его найти, потому что за каждой дверью был точно такой же нескончаемый лабиринт. И когда он совсем отчаялся и понял, что выхода нет, появилась та женщина с ясными синими глазами и полустершимися в памяти, но такими родными чертами… – Мама? – Беззвучно шевельнулись губы, но она поняла и с улыбкой кивнула. Его душа исполнилась ликования, он пытался ее обнять, но руки сомкнулись в легком облачке. Он озадаченно отступил, а в ее светлой улыбке появилась легкая грусть, когда, не разжимая губ, она произнесла: – Прости меня, сынок… – Я давно тебя простил, – ответил он так же мысленно, но она поняла и кивнула. А затем, толкнула какую-то невидимую доселе дверь, он обернулся, чтобы поблагодарить, о матери уже не было, лишь серо-голубое облачко прощально прошелестело, растворяясь во тьме тоннеля… В глаза ударил невыносимо-яркий свет. Он зажмурился и услышал: – Глядите, он пришел в себя! Просто чудеса… Человек в белом, склонившийся над ним, виделся расплывчато, словно сквозь голубоватое облачко. Он сказал: – Ну, парень, ты в рубашке родился. Теперь будешь долго жить. Он кивнул и, застонав от острой, разрывающей затылок боли, закрыл глаза, вновь проваливаясь в спасительное забытье… А потом пришел Посетитель. И как только тот переступил порог палаты, он сразу понял, кто это. Так они оказались похожи: отец и дочь – словно две половинки одного яблока. Как только он увидел вошедшего, память тотчас всколыхнула события того рокового вечера, и боль, отступившая было после многочисленных уколов, обожгла виски с утроенной силой, когда он, удерживаясь от крика, спросил: – Она погибла? – Кто? – Аня… – Нет, она жива, – сказал Посетитель, и боль стала медленно уходить. – Моя жена, Шура, умерла, – помолчав, добавил он. – Вы ведь ее знали? – Да, – ответил он, прикрывая глаза. – Мне жаль… Что случилось? – Она попала в аварию. Десять дней назад. Некоторое время они не разговаривали. Просто смотрели друг на друга. Посетитель – пристально-изучающе, а он мог думать только о том, что Анна жива, и все остальное было не важно. – Я считал, что вы старше, – нарушил звенящую тишину Посетитель. – Сколько вам лет? – Тридцать девять. – Сравнительно немного. Можно все начать сначала. – Уже пробовал. Что-то не слишком хорошо получилось… – он поморщился. Длинные фразы давались с трудом. Снова начинала болеть голова. – Я вам помогу. Только вы должны умереть. Для всех. – Для Анны? – Да. Исчезнуть. Раствориться. Мир огромен. У вас будет все для новой жизни: документы, деньги, недвижимость… В любой точке света, куда ткнете пальцем на карте… С одним-единственным условием… – Я никогда с ней не увижусь… – Вы понятливы… Поверьте, так, как вам сейчас, везет далеко не каждому. В ваших интересах согласиться. Или… – Ваш киллер не промахнется. – Вы неглупы… – Тонкие губы Посетителя тронула полуулыбка. В тот момент он меньше всего походил на свою дочь. – А вы считали иначе… Понимаю. – Так вы принимаете предложение? – Да. Но не потому, что боюсь вас. Мне уже все равно. Правда. Я слишком долго находился где-то между… Мне без разницы, к какому берегу пристать. Там, возможно, не хуже, чем здесь… Я, действительно, люблю вашу дочь. Посетитель промолчал. – Я хочу завещать дом своей тетке. Это возможно? – Конечно. Документы будут оформлены задним числом. – Она тоже не должна знать? – Я все устрою. – Хорошо. – И еще. Я могу сам выбрать свое имя? – Ради Бога. – Тогда все. – Мы еще не договорились о самом главном. Сколько вы хотите? Миллиона хватит? – Что? – Миллион долларов. В любой банк мира. У меня есть на примете неплохая вилла в Австралии. Прямо на берегу океана. Уорнамбул, не слышали? |