Онлайн книга «Забытый плен, или Роман с тенью»
|
– Простите, – вежливо извинился Василий при выходе, задев нечаянно в дверях женщину с сумками. – Ничего, – устало бросила та и повернулась лицом. – Майка! – На бывшего одноклассника смотрела соседка по парте, из-за которой когда-то юный Вася путался в устных ответах. – Привет, ты что здесь делаешь? Давай помогу, – он перехватил раздутые матерчатые сумки, – ничего себе! Разве можно женщине такую тяжесть такать? Не бережешь ты себя, Сидорова. – Ничего, своя ноша не тянет. – Это, Сидорова, психологический обман. Принадлежность объекту не влияет на массу объекта. Она скептически хмыкнула, но спорить не стала. – Говорят, ты вроде в Москву перебрался, правда, что ль? – Да. – И как там? – Нормально. – А почему тогда здесь? – Дела, Маечка. – Деловой, – усмехнулась Майя. – Женился? – Такую, как ты, не встретил пока. – Что ж тогда меня проворонил? – По глупости. – Поумнел? – Боюсь, нет. – А ты не бойся, Голкин, трусливых женщины не любят. Ладно, разболталась я тут с тобой, пойду. Мне еще в аптеку надо, да и вообще, дел выше крыши. – Заболела, что ли? – Мама простыла. Василий вспомнил Майкину мать, добродушную толстуху, вечно подкармливающую дочкиного товарища ванильными сушками. – Как она? Сидорова равнодушно пожала плечами: – Как все. Помнишь кинотеатр напротив нашей школы? – «Восход»? – Ну. – Кажется, Зинаида Ивановна администратором там была? – Кем она только не побывала, – усмехнулась Майя. – Администратором, билетершей, уборщицей – все равно выгнали. – Почему? – Вопрос не по адресу, но могу ответить. В «Восходе» теперь сауна, бар и еще какая-то хрень типа борделя. Когда мама оказалась на улице, я еще в институте училась. Пришлось срочно на заочное переводиться, работу искать. На одну стипендию вдвоем не протянешь, разве что ноги. Устроилась в «Космос». Сначала посуду в ресторане мыла, потом в официантки перевели, теперь вот дежурю на этаже. Мне нравится, работы не пыльная, иногда кто-нибудь из клиентов на чаевые расщедрится или презент какой сунет. Нормально, не жалуюсь. – А Зинаида Ивановна? – Мама сначала в детском саду няней работала, после в дизайнерской фирме уборщицей. Правда, фирма через полгода лопнула, но нам повезло. Мамина подруга пристроила ее к себе напарницей в газетный киоск. Слава богу, хоть здесь пока без перемен, трудятся потихоньку на пару. Напротив гостиничного входа у бровки тротуара остановилась знакомая «Лада», водитель приветливо посигналил. Голкин махнул рукой, дескать, вижу, жди. В памяти всплыл куцый штат «Ариадны». – У тебя с матерью разные фамилии? – А что? – Она Звонарева? Майя подозрительно уставилась на бывшего одноклассника: – Откуда тебе известно? Об это никто из наших ребят не знал. – Слушай, что мы тут торчим? У меня, если честно, сейчас руки отвалятся из-за твоих припасов. – Это белье из прачечной. Я не крохоборка ресторанные объедки домой таскать. – Прости, Маечка, не хотел обидеть. Куда, говоришь, тебе надо? В аптеку? – Ну. – И все? – А что? – Эх, Сидорова, ну что ты за человек такой, честное слово! Мы же с тобой сто лет, можно сказать, не виделись. А когда-то, между прочим, за одной партой сидели, я за тебя задачки по контрольной решал, даже как-то целовались, помнишь? – И что? – Давай сделаем так. Сначала заедем в аптеку, потом накупим всего, что любит Зинаида Ивановна, заскочим в цветочный и дунем к вам чай пить, идет? – Голкин, ты прилетел из Москвы, чтобы чаи со мной распивать? – Сидорова, ты попала в десятку! А если серьезно, Майка, я никогда не забуду ванильные сушки, которыми угощала твоя мама. Если б ты знала, чем они тогда для меня были, позволила бы не то что в гостях посидеть часок – навечно поселиться под дверью и сторожить вас, как самый преданный пес. – Слушай, это ты в своей Москве так наловчился лапшу на уши вешать? – В ответ он молча расплылся в улыбке. – Тебя, что ль, такси ждет? – кивнула одноклассница на желтые шашечки. – Меня. – Тогда почему мы до сих пор не в машине? ...Вернувшись в гостиницу ближе к вечеру, Василий Иванович понял, что родной город сделал ему подарок. Снова завел своих бесконечных «орлят», поплескался под душем, переоделся в джинсы, сменил пуловер на простенький свитер, затем спустился поужинать в гостиничный ресторан. А весь следующий день бесцельно шатался по Майску, с удовольствием стирая подметки новых замшевых башмаков. * * * – Мне бы смотаться в Питер. – Невыразительный взгляд зашарил по кабинетному потолку. – Отчего не на Марс? – Пока нет нужды. – Где отчет по этой поездке? Почему его нет? – Разве? – Я имею в виду не деньги, которые ты вернул, а информацию. Черт бы тебя побрал, Василий! Ты почему позволяешь себе так разговаривать? Не забывайся! – Не буду. – Голкин невозмутимо поднялся со стула. – Могу идти? – Сядь, – вздохнул президент «Оле-фармы». – Пойми, чудило, я же не могу тебя постоянно срывать с работы в личных целях, пусть даже моих. Тебе фирма платит как заместителю начальника службы безопасности, а не как фавориту. Я не король, ты не подданный. Мы с тобой делаем одно дело, каждый в силу своих возможностей и способностей, ясно? – Да. – Больше ничего не хочешь добавить? – Управлюсь за выходные. – Признайся, нарыл что-нибудь? – Кое-что. – Василий твердо решил прежде времени карты полностью не раскрывать. Андрей Ильич всмотрелся в помощника, чьему упорству мог бы позавидовать гвоздь, вбиваемый шляпкой в стену. Сонная физиономия, отсутствующий взгляд, каждое слово вытягивается клещами – эта хитрая белобрысая флегма больше не выдаст ни слова даже под пыткой, хоть и явно держит что-то в уме. А может быть, достаточно той информации, которая уже имелась? Старый Васькин отчет до сих пор под рукой, с тем, что там изложено, получить нужный адрес не составит никакого труда. Но Лебедева интересует не адрес, ему позарез надо знать, как становится живым человеком бесплотная тень, совпадающая с любым чужим силуэтом. И помочь в этом способно только прошлое, за которым охотится его незаменимый помощник. |