Книга Дар наслаждения, страница 28 – Симоне Бенке

— Где ты жил после Эмиратов?

— Полгода в Ливане. — Он улыбнулся. — Ты там была?

— Нет.

Он взглянул на нее.

— Ну да. Это не лучшее место для туристов. — И после паузы добавил: — И слава Богу.

— Там красиво?

— Из всех стран, где я был, Ливан самый красивый. Это азиатская Швейцария, там тоже есть горы и банки. На всем Ближнем Востоке веселее страны не найти. Бейрут, его белые фасады стоит хотя бы раз в жизни увидеть. Хотя политическая обстановка в стране к этому не особенно располагает. Там война, ты знаешь. Но старую часть Бейрута уже восстановили. — Он сделал паузу и улыбнулся. — С тех пор я знаю, что самые красивые женщины живут в Ливане. Они очень женственны и грациозны. И вообще люди в этой стране приветливые и открытые. Но в городе я бывал мало. Час езды — и ты уже в горах, совершенно один. А там такой вид! Вся страна перед тобой, до самого моря — совершенно неописуемо. Это меня просто очаровало. И еще там очень спокойно. — Задумчиво глядя на верхушки деревьев, Торальф продолжил: — Наверное, сейчас уже не так. В пещеры пускают туристов. А это, между прочим, самые красивые в мире сталактитовые пещеры. Тебе обязательно надо их посмотреть, если будет возможность. Камни по форме напоминают архитектуру времен Людовика II.

— Ты был там с Марком?

— Нет. Только я и соколы. На втором месяце полного уединения мимо меня прошел старый пастух со стадом коз. Каждые две недели мы с ним болтали. Чудесное было время!

Элен попыталась представить, какой силы должен быть человек, чтобы не просто выдерживать одиночество столь долгое время, но и уметь им наслаждаться. В ее мире постоянной суеты это было невозможно. Многим с успехом удавалось не оставаться наедине с собой. Торальф прервал ход ее мыслей:

— И тогда я получил от Марка — он был уже в Германии — приглашение приехать в «Голубое чудо».

— Довольно резкая перемена. Ты не хотел еще немного побыть в Ливане?

— Нет. В замке я хорошо провел время. Это чудное место. Да ты и сама видела. — В его глазах прыгали искорки. — Как вспомню свой переезд… Помнишь ворота? Перед ними стояли два огромных грузовика с моей мебелью и не могли проехать. Меня не так просто вывести из себя, но тут я взбесился. После этого случая я себе пообещал, что больше никогда не буду оставлять себе столько лишних вещей. Когда пришло время уезжать из замка, я продал все антиквару. — Торальф, конечно, не догадывался, что Элен об этом известно. — Для него это, наверное, была сделка всей жизни.

— Ты что, ничего себе не оставил?

— Нет. Только представь, мне же нужно все это повсюду таскать за собой! У меня есть машина, в ней я перевожу соколов. А больше мне ничего не надо… — Торальф выиграл спор, потому что сокол сел на дерево, которое он указал. — Теперь мне можно загадать желание?

Элен, внимательно наблюдавшая за птицей, сказала:

— Да, какое захочешь.

— Какое захочу? — Торальф сделал вид, что удивлен. Элен поспешила взять свои слова обратно.

— Я хотела сказать, в пределах моих возможностей, конечно.

— Это желание ты сможешь выполнить.

— Ну давай!

— Я хочу, чтобы мы сегодня вечером вдвоем выпили бутылочку вина. — Он теребил веточку и смотрел Элен прямо в глаза. Она положила голову ему па плечо.

— Есть еще один человек, который хочет того же.

— Было бы чудесно.

С тех пор как Элен гостила в замке, Сильвия готовила каждый день. Элен чувствовала себя неловко, но баронесса уверяла, что беспокоиться не о чем и что они с Марком наслаждаются ее обществом. Собравшись вчетвером, они много смеялись и по очереди рассказывали истории из своей жизни. Юмор Торальфа был холодным, нордическим, Марк обнаруживал горячий южный темперамент. Когда они вместе рассказывали что-нибудь, то прекрасно дополняли друг друга.

Однажды вечером, сидя за столом, Элен почувствовала какой-то аромат и вспомнила, что и раньше слышала его в этом замке. Она спросила, что это.

— Тебе нравится? — спросил Торальф.

— Да. Очень. Благородный и какой-то торжественный.

Торальф прошептал:

— У меня для тебя есть сюрприз.

Марк услышал их разговор:

— Этот запах успокаивает лучше любых лекарств.

Элен кивнула и осмотрелась. Ее взгляд остановился на черном блестящем рояле.

— Это только украшение или на нем кто-нибудь играет?

— Для домашних концертов нам вполне хватает.

— Вы умеете играть? — спросила Элен, но, когда заметила, что вопрос Марка немного смутил, поспешила добавить: — Не волнуйтесь, я не прошу ничего исполнить. Просто дело в том, что я не могу устоять перед мужчиной, который умеет играть на рояле.

Марк поднял брови от удивления и повернулся к Торальфу:

— Вы слышали, герр Ганзен? Вы должны как можно скорее взять у меня несколько уроков.

Торальфа немного сбило с толку заявление Элен.

— Никогда не думал, что тебе так нравятся музыканты. Но ты должна послушать, как он исполняет Вагнера. Просто ужас!

— Ничего подобного, не слушайте его! Просто он не выносит Вагнера.

Сильвия принесла серебряный поднос с бокалами шампанского. Марк оглядел присутствующих.

— Мои дорогие! Я, пользуясь случаем, хочу наконец предложить Элен перейти на «ты». — Сильвия кивнула, а Марк продолжил: — Если она, конечно, не против.

Элен это ужасно польстило.

— Марк, спасибо большое! Я с удовольствием принимаю это предложение. И хочу поблагодарить вас за гостеприимство. Мне у вас очень нравится.

Они чокнулись.

Когда Элен и Торальф спускались вниз, он спросил:

— Ко мне или к тебе?

— Все равно. Или все-таки ко мне? После вина захочется спать, и мне будет лень добираться до кровати.

— Тогда я беру вино и через минуту буду у тебя.

Торальф пришел с бутылкой вина и подарком для Элен, завернутым в красную блестящую бумагу. Они наполнили бокалы, и он торжественно его вручил.

— Я кое-что привез тебе из Эмиратов. Вообще-то я хотел подарить тебе это раньше, но тогда ты передумала и решила приехать еще раз. Я подумал, что лучше сделать это в спокойной обстановке.

Элен с любопытством развернула подарок, и ее взгляду предстал восточный ларец. У нее просто не было слов. Элен приходилось видеть такие вещи на ярмарках. Это же произведение искусства! Такой ларец — предмет желаний любой арабской женщины. Небольшая шкатулка с замочком, в которой она храпит свои сокровенные тайны. Чести мужчины Востока претит открывать ларцы своих жен. Ларец, преподнесенный Торальфом, был сделан из темного, почти черного дерева и богато украшен серебром.