Книга Кандидат в мужья, страница 8 – Лиз Айлэнд

– Гм-м…

Это подал голос продавец, который уже несколько минут кружил вокруг них, как паук вокруг попавшей в паутину мухи. Райли и Джей переглянулись. Райли понял, что погорячился, решив прийти в автосалон. Напрочь забыл, что придется иметь дело с продавцом.

Продавец же улыбнулся во все тридцать два зуба, сказал, что зовут его Майк, и предложил Райли прокатиться на внедорожнике. Более того, уже позвякивал ключами.

– Привод на все четыре колеса. Антиблокировочная система тормозов. Проигрыватель с возможностью автоматической смены шести компакт-дисков. Усовершенствованная стереосистема. Вы можете сами во всем убедиться, Райли.

Майк не стал тянуть с переходом на имена. Райли вежливо улыбнулся:

– Я пока лишь смотрю.

Майка его слова нисколько не разочаровали. Его тридцатидвухзубая улыбка ничуть не поблекла.

– Позвольте спросить вас, Райли, на какой ценовой диапазон вы рассчитываете?

– Диапазон меня вообще не волнует.

Брови Майка взлетели вверх.

– Ну… – Не вызывало сомнений, что он уже подсчитывает свои комиссионные.

– Автомобиль мне нужен не для себя, – пояснил Райли. – В подарок.

– Ага, для вашей жены.

– Нет, для другой женщины.

– Понимаю… – Улыбка сменилась гримасой.

Райли засмеялся, осознав двусмысленность своей последней фразы. Словно Келли – шлюха, которую он держит на стороне.

– Я хочу сказать, автомобиль предназначен для женщины, с которой я только-только познакомился. Я совершенно ее не знаю.

Майк в замешательстве смотрел на него.

– Что-то я тебя не понимаю, Райли, – вмешался Джей. – Это совершенно на тебя не похоже! В последнее время ты прилагал столько усилий, чтобы избегать женщин… и на тебе. Что случилось?

Райли сомневался, что сможет объяснить. Он никогда не рассказывал Джею о своем даре предвидения. Его друг подумал бы, что он спятил.

Джей, однако, не отступал:

– Это автомобиль для женщины, на которую ты хочешь произвести впечатление?

– Нет, скорее, извиниться перед ней.

Его друг задумался, кивнул.

– Знаешь, только не подумай, что я хочу сбить тебя с толку, дружище, но если бы я хотел таким вот образом извиниться перед женщиной, то заглянул бы не в «Тойоту». – Он повернулся к Майку: – А вы?

Продавец слушал внимательно и, похоже, понял, куда дует ветер.

– Как вам, наверное, известно, по надежности…

Джей кивнул:

– Насчет надежности никто не спорит, но речь о другом. Будь вы женщиной, Майк, неужели вы не предпочли бы «кадиллак»?

Майк перевел взгляд с Джея на Райли, вновь на Джея. Не нравилось ему все это, очень не нравилось.

– Натаниэль предложил остановиться на «лексусе», – заметил Райли.

А от Джея он и не ожидал услышать ничего, кроме «кадиллака». Говарды с незапамятных времен ездили только на «кадиллаках». И Джей очень гордился кабриолетом своего дедушки, моделью 1953 года.

Майк посмотрел на Райли:

– Кто такой Натаниэль?

– Его дворецкий, – объяснил Джей и повернулся к Райли: – Да что Натаниэль знает о прекрасной половине человечества? Я по-прежнему утверждаю, что женщина предпочтет «кадиллак». Правильно, Майк?

Вот тут терпение Майка, похоже, лопнуло. Он покраснел как рак и всплеснул руками:

– Конечно! «Кадиллак» и кольцо с бриллиантом осчастливили бы меня! – Он развернулся и зашагал прочь. – Чокнутые!

Джей с обидой посмотрел ему вслед:

– Что это с ним?

– Думаю, мы оскорбили его чувства упоминанием автомобилей других марок.

– Очень уж нервно он отреагировал. Ты слышал, как он нас назвал?

– Чокнутыми. Возможно, он прав.

– Это же бред какой-то! – воскликнул Джей. – Ты едешь сюда, чтобы отдать этому парню огромные деньги, а он тебя оскорбляет. Знаешь, Райли, я просто не понимаю, куда катится этот мир. Ты не можешь купить автомобиль, я не могу найти любовь. Иногда у меня создается ощущение, что этот мир просто не ценит мультимиллионеров. Нас принимают как должное.

Райли посмотрел на обиженное лицо друга и не мог не рассмеяться.

– Бедные мы, бедные…

Утро началось с привычной суеты: подготовки себя и детей к грядущему дню. Точнее, суетилась Келли, а дети лишь наблюдали за ней. И так, наверное, будет всегда, думала она, не зная, как что-то можно изменить. Из года в год Тревору и Тине предстояло наблюдать, как она носится от холодильника к сушилке, с работы – в магазин, пока они сами не станут старше, чем она теперь, и не наступит день, когда они отвезут окончательно выдохшуюся мамашку в дом престарелых. Или в дурдом.

Она поставила перед Тревором ленч в пакете из плотной коричневой бумаги и бросила на мальчика строгий материнский взгляд.

– И чтобы я больше не слышала от твоего инструктора ни слова о ножах.

– Это же был нож для масла, – попытался оправдаться Тревор.

– Никаких ножей, – предупредила его Келли. – И если я услышу еще слово о твоих денежных аферах, остаток лета ты простоишь у копира, раздавая скрепки. Понятно?

Тревор прищурился. Благодаря коротко подстриженным на лето светло-каштановым волосам лицо его выглядело квадратным. Губы он плотно сжал, как делал Рик, когда осознавал, к каким последствиям приводила его очередная попытка сорвать куш. Не любила она вспоминать о бывшем муже, о том, какой пример являл он их сыну.

– Никаких игр на деньги, никаких обменов, – отчеканила она. – Пусть даже сандвичами. Понятно?

Тревор заглянул в пакет и поморщился, увидев что там лежит.

– На сандвич с копченой колбасой и банан все равно много не выменяешь, мама. – Угрызения совести в его голосе отсутствовали напрочь.

Ну как она могла родить такого «замечательного» ребенка?

Тина, ее девятилетняя дочь, оторвалась от библиотечного экземпляра «Маленьких женщин», [5] на лице ее при виде завтрака брата отразился ужас. Судя по всему, точно такой же получит и она. Тина находила, что их ленчи недотягивают до стандарта.

– Мать Маргарет делает бутерброды из черного хлеба, – заявила она.

Маргарет Тарстон, лучшая подруга Тины, была одной из самых богатых девочек в начальной школе.

– И с настоящим швейцарским сыром, а не каким-то дешевым.