Онлайн книга «Директива - уничтожить»
|
– Ничего. А ты дома был у Говорова? – Честно? Если честно, то был. И не раз. Он в военном городке живет. – А в квартире у него хорошо? – В каком смысле? – не понял Малышев. – В смысле чистоты, порядка. – А… Чисто, конечно. У него однокомнатная квартира, его жена, Татьяна, не работает, порядок на высшем уровне, все блестит, чему положено блестеть. Где надо, белеет. – А Романов, насколько мне известно, живет в самом городе. – Да, только где точно, я не знаю. – И он не женат, так? – Так точно. – Скажи, Сергей, как можно нагнать температуру, чтобы «закосить» от наряда? – У нас это не практикуется, свои же по репе настучат. А способов много. Можно, например, сахара с йодом наглотаться или на небольшую ранку приложить дольку чеснока. А чтобы порядочная температура была, нужно на подъем ноги приложить влажный горчичник и надеть носок. Тридцать восемь ноль вам обеспечено. Врач же не будет требовать, чтобы вы сняли носки. – Так ведь жечь будет ногу-то, – улыбнулся Рябов. – Вы же недолго у врача будете! Минут за десять до приема прилепите горчичник, к этому времени ногу у вас зажжет, температура поднимется. Только ногами нельзя елозить, сами понимаете, что будет. – Понимаю, разоблачат и настучат по репе. – Ну вам-то это не грозит. – Малышев осекся. – Простите, товарищ подполковник, расслабился. – Вот и хорошо, в таком тоне и должна проходить беседа. Позови-ка сюда Говорова. Малышев вышел и через несколько секунд вернулся с лейтенантом. – Вот что, лейтенант, срочно разыщите мне капитана Романова. Если его нет в части, пошлите за ним домой. Скажите, что его вызывает начальник штаба. Не я, а начальник штаба. Так он может быстрее прийти. – И Рябов без паузы задал вопрос: – Кстати, вы не знаете, Романов уже закончил ремонт в своей квартире? Говоров посмотрел на подполковника удивленно. – По-моему, да. Недели две назад. – И полы покрасил? – Полы точно покрасил. Ребята у него дома были. – Так, лейтенант, если Романова нет в части, домой ему не звоните. Свяжитесь с командиром. Мне срочно нужна группа захвата в десять человек, включите в ее состав младшего сержанта Малышева, он все равно в курсе. Больше никому ни слова. Говоров побледнел и вытянулся. Козырнув, он вышел из кабинета. – Ну, Сергей, похоже, ты поставил последнюю точку. Все, поступай в распоряжение Говорова. – Вот сука! – процедил Малышев, хищно прищурившись. – Ну-ну, Сергей, только без эмоций. Выводы делать еще рано. О чем мы с тобой говорили тут – никому ни слова. – Понял, товарищ подполковник. Разрешите идти? Рябов отпустил его кивком головы. * * * Антон, подойдя к Романову, присел на колени. Рот у капитана был приоткрыт, он часто отрыгивал, пуская на рубашку слюни; лицо белое, губы, сложившись в страшную гримасу, приобрели синеватый оттенок. Антон вгляделся внимательней: глаза капитана с невероятной быстротой теряли жизненный блеск. – Юлька! Воды, быстро! Много! Девушка сорвалась с места и побежала на кухню. Из всей компании самым сообразительным оказался Образцов, вслед за Юлькой он пошел в ванную и вернулся с эмалированным тазом. Юлька наливала воду из трехлитровой банки в кружку, Антон, запрокинув голову Романову, пытался влить воду в рот, но вода не шла, выливаясь обратно. Развязав Романову руки, он потащил его в ванную. Перегнув через край ванны, Антон, стоя сзади, надавил ему обеими руками на живот. Живот у капитана был неестественно вздут, при надавливании газы отошли через рот, наконец-то желудок капитана дернулся, и его вырвало темно-коричневой жидкостью, похожей на кофейную гущу. Запах рвоты был настолько резким, что Антона самого едва не стошнило. Приподняв капитана, он взял у Юльки кружку с водой; Романов сумел выпить только половину. В дверях столпились пацаны, тревожно наблюдая за действиями Антона. Он обернулся к ним. – Отойдите от двери, дайте воздуха. – Он похлопал Романова по щекам: – Давай, возвращайся… Романов смотрел на него из-под полуопущенных век, продолжая отрыгивать. В несколько приемов он сказал одно только слово: – Коньяк… Последнее время Романов все чаще стал прикладываться к бутылке, даже Дробов заметил его отечные щеки и чуть подрагивающие руки. – Что дороже всего на свете? – спросил он у капитана, когда тот в очередной раз приехал в Москву. Романов пожал плечами, отвечать не хотелось, все равно не угадаешь, он сказал первое, наболевшее, что постоянно, кроме водки, торчало у него в голове: – Деньги. Дробов удовлетворенно кивнул: – Это очень хороший ответ. Гораздо хуже, когда на вопрос «Что дороже всего на свете?» ты ответишь: «Сто граммов, поданные вовремя». Романов хмыкнул и промолчал. …Никто не знал, где находится сейчас Антон Никишин, – ни Рябов, ни Кравец. Они могли искать его в Ульяновске, Волгограде, Москве, но Антон не покидал пределов Самарской области. Причина была только в нем, в капитане Романове, и он ждал Антона. Вряд ли тот появится сегодня, скорее всего дня через два, когда розыск беглеца в области потеряет накал. Никишин сейчас где-то отлеживался, набирался сил и разрабатывал план встречи с командиром роты, хотя план должен быть весьма прост. Романов и Никишин знали об этом. Место встречи – только квартира капитана, иначе проиграют оба. Романов вернулся в свою холостяцкую квартиру раньше обычного. Навернув на табельный «ПМ» десятисантиметровый глушитель, он вложил пистолет в самодельную кобуру вроде «мексиканской петли» и прицепил ее на пояс. Теперь, чтобы мгновенно выхватить пистолет, не нужно долго копаться. «Итак, – думал Романов, – Антон сегодня вряд ли придет, а вот завтра или послезавтра объявится. У него есть вопросы, на которые он хотел бы получить ответы. И он получит их». Капитан, тронув рукоятку пистолета, нервно улыбнулся. Слишком смышленым оказался Антон, ловил все на лету; если бы прослужил еще год, стал бы лучшим в части, лучше прапорщика Шляха. «Как ловко он его, – качая головой, вспоминал Романов. – Без страха шел на пули, как одержимый». Перед его глазами предстала мрачная картина: трупы караульных, оскаленное лицо Шляха, автомат в руке Антона. Короткая очередь, и Шлях, схватившись за грудь, рухнул на колени. Если бы Романов промедлил секунду-две, Антон достал бы и его. «А соображает он быстро, – продолжал размышлять Романов. – Очень быстро, настоящий профи. Давай, Антон, отлежись денек-другой и приходи в гости. Для меня ты гость, для остальных – психопат-убийца. И точнее: я не сделаю того, что задумал». |