Онлайн книга «Директива - уничтожить»
|
После непродолжительной паузы Береговой промолвил: – В общих чертах я понял. Что конкретно вы хотите? – Во-первых, я хочу жить. Во-вторых, с моей помощью можно выйти на людей или на организацию, у которой сейчас находится ОВ. Я полагаю, что ФСБ еще не дошла до этого. В первую очередь этой службе необходимо убрать свидетеля – меня. – Вы хотите сказать, что ФСБ безразлична судьба похищенного ОВ, и она заинтересована лишь в вашей ликвидации? На первый взгляд это кажется смешным. Или не совсем серьезным. – Это только на первый взгляд. Я вас прошу, товарищ генерал-майор, взгляните глубже. Береговой, вняв совету, спросил в упор: – Вы рассказали мне не все. У вас есть более весомая причина обратиться ко мне? – Да, она очень весомая, хотя все же не главная. Однако если бы ее не было… – Не продолжайте, лучше назовите причину. – Это мой друг, который помогал мне и которому я обязан, может быть, жизнью. Он сейчас в заложниках. – ФСБ? – Нет, у тех людей, у которых на руках сорок килограммов сильнейшего отравляющего вещества. Хотите, я напомню вам характеристики А-232? – Не нужно, я знаю. Все же не пойму, почему вы обратились ко мне. – Во-первых, это счастливый случай. Один человек, который приютил меня на эти сутки, знает вас. – Вы не назовете его? – Нет. Во-вторых, я обращаюсь не лично к вам, товарищ генерал-майор, а к Премьер-министру. Могу объяснить почему. Мне нужен человек или организация, которая стоит выше ФСБ. – Ни выше, ни ниже ФСБ никого нет. ФСБ стоит особняком, понимаете? – Да. – Мне, конечно, жаль, но вряд ли я смогу вам помочь, – отрезал Береговой. – Единственное, что я смогу сделать, это высадить вас в том месте, которое вы мне укажете. – Что ж, Валентин Борисович, большое спасибо. Прежде чем мы расстанемся с вами, я скажу, что в память мне запали события двухлетней давности. Даже не события как таковые, а один из их участников. Я говорю о Премьер-министре. Я видел его по телевизору. Показывали, как он вел по телефону переговоры с главарем чеченских террористов. На его лице было написано, насколько близко он принимает к сердцу те события. Он сбивался и путался, несколько неумело вел переговоры, но было видно, что он по-настоящему страдает за каждого заложника. Премьер старел на глазах. Мне так показалось, и думаю, что не ошибся. Если история повторится, то… Я даже не знаю. Вспомните, товарищ генерал-майор, токийское метро, где жертв насчитывалось единицы. Припомните также газ, который задействовали террористы. А теперь я все же напомню вам некоторые из характеристик А-232. Это смерть при попадании в дыхательные пути и на кожу в течение нескольких секунд, и пораженные излечению не поддаются. Восемь мин – это восемь станций метро, это тысячи смертей от удушья. – Вы хотите не оставить меня равнодушным? – Я хочу, чтобы вы обо всем рассказали Премьеру. – Иначе, вы предлагаете сделку. Это при том, что несколько секунд назад говорили столь высокопарно, с болью и состраданием. Лично я не поверил в ваши чувства, вы предлагаете обыкновенный торг. Может, вы свалите все на рыночные отношения? – Я не хочу ни на что сваливать. – У вас есть более простой способ решить вашу проблему. Обратитесь в редакцию какой-нибудь газеты или на телевидение и расскажите обо всем. Это будет сенсационный материал, вас выставят героем. – Есть много факторов, мешающих мне сделать это. – И что это? – Главное, непредсказуемость тех лиц, у которых находится сейчас ОВ. Пока я молчу, тихо и у них. – Это до поры до времени. – Да. Как только я начну действовать, та структура ответит контрмерами. Боюсь, что они будут называться последствиями. Но прежде чем до этого дойдет, журналисты начнут проводить свое расследование. К материалам следствия их не допустят. А если допустят, в них, конечно, не будет ничего о хищении ОВ. Скажут, что мальчик решил спасти свою жизнь, сочинив красивую сказку, выставляя себя героем. Опять же, привлекая себе в союзники врачей-психиатров и специалистов из области судебной медицины, спишут все на мое психическое расстройство. Даже больше – вот он, мол, какой ненормальный! Разве может нормальный вообразить себе такое: командир роты и командир взвода, сговорившись, расстреляли трех человек, чтобы скрыть следы хищения на складе. – Но дело пойдет дальше. – На этот случай, мне кажется, будет использован вариант с чеченцами. Вы пока не в курсе всех подробностей того вечера, поэтому я выскажусь до конца. ФСБ вынуждена будет сознаться, что вела за мной охоту и что со склада действительно было похищено боевое ОВ. Поскольку дело серьезное – ОВ в руках чеченцев, – велось оно в строгой секретности. По сути, моя вина доказана: записи в журналах на КПП, увольнительные, склад со спиленными замками, ножовочное полотно по металлу, купленное мною в магазине, недостача и многое другое. И опять же будет с легкостью доказано, что я, спасая себя, выдумал бредовые версии. Как ни крути, я везде ищу пути к спасению, высказывая фантастические идеи. Если все снова не сведется к тому, что я псих, наверняка меня опять выставят ловким преступником. – Сколько вам лет? – Девятнадцать. – Верится с трудом. Послушать вас, вы должны тянуть как минимум на тридцать. Антон улыбнулся. – Я не виноват. Обстоятельства заставляют. – Ваш друг? – Не только. Он взят в заложники всего несколько часов назад, а до этого были совсем другие причины. Мне нужно было узнать правду и доказать, что я не преступник. И я на пути к этому. Я выжил, несмотря на то что меня обложили; и я разговариваю с вами. – Давайте сделаем вот что. Дам я вам «чистый» номер телефона, по которому вы сможете связаться со мной. Человеку, который ответит по этому номеру, скажете, что хотите поговорить со мной. Он передаст, как и когда это можно сделать. Только не представляйтесь ему своим именем. Скажем, что-нибудь сокращенное. Например, от вашей фамилии. Антон Никишин, 19 лет – Ан-19. Пойдет? – Пойдет. – Договорились. – Я правильно вас понял: вы будете говорить обо мне с Премьером? – Вначале мне нужно обдумать все услышанное хотя бы в течение часа. – А подробности вас не интересуют? – Приблизительно я представляю, как происходило все на самом деле. А вы не хотите мне сказать, в чьих руках находится сейчас ОВ? – Я скажу вам только после того, как вы заручитесь поддержкой Премьера. У вас ведь достаточный штат? Береговой улыбнулся. – Думаю, небольшая военная операция нам по зубам. И еще один вопрос. Нет ли у вас сведений, что эти люди напрямую могут угрожать жизни Премьера? Этот вопрос я должен был задать в первую очередь, но последовал вашему совету и говорил с размахом. – Береговой позволил себе шутливый тон. – Итак, нет ли в их планах прямой или косвенной угрозы Премьеру? |