Книга Любовник тетушки Маргарет, страница 21 – Мейвис Чик

Когда я пришла, Джулиус уже сидел на высоком табурете за стойкой бара и, чувствуя себя в этой декорации крайне неловко из-за своего унылого темного костюма, не отрывал глаз от стакана с минеральной водой. Я чмокнула его в щеку и уселась рядом. Наши колени почти соприкасались, при этом мои весьма отчетливо вырисовывались под обтягивающей юбкой. Стоя, мы с Сасси были почти одной комплекции, но в сидячем положении я словно несколько увеличивалась в размерах.

— Чудесно выглядишь, — просиял Джулиус.

— Спасибо, — поблагодарила я с достойной сожаления самодовольной ухмылкой. Господи, эти предписанные ритуалы женского поведения въедаются нам под кожу! Чтобы сгладить неловкость, я кивнула бармену прежде, чем Джулиус успел, как подобает джентльмену, щелкнуть пальцами.

— Пожалуй, выпью бокал шампанского, — сказала я. — А ты? Присоединишься?

— Нет, — ответил он, и лицо его приобрело скорбный вид. — Мне ведь еще работать сегодня. Так что еще минеральной, пожалуйста.

— Ерунда! — воскликнула я. — По телефону никто не заметит, что ты позволил себе бокал шампанского. — И, не дожидаясь ответа, заказала два.

Рядом с женщиной, являющей собой живое воплощение петарды, мужчина воспаряет (не использовать ли это явление в качестве экономного подъемного устройства?). После того как мы совершили возлияние в баре и уселись за столик, Джулиус, похоже, полностью раскрепостился и стал пить гораздо больше меня. Поначалу мы ели и весьма непринужденно болтали — о его матери, о ее жизни, немного о коллекции, о мальчиках, о том, что делать с опустевшим домом. Но когда дело дошло до нарезанного ломтиками манго и абрикосового мусса, тон беседы начал меняться.

Заговорив о доме, Джулиус снова опечалился.

— Я хотел бы перебраться обратно в город, — сказал он, водя стаканом по столу. — Но Линда желает остаться в Кобхэме.

— Почему? — Никакой другой вопрос мне в голову не пришел.

— Вот именно — почему?

— Из-за школы?

— Да нет, мальчики учатся в Кенте… В Лондон им оттуда будет гораздо ближе ездить.

— Она любит природу? Прогулки? Лондон действительно несколько перенаселен. И небезопасен.

— Отношение Линды к природе состоит в том, чтобы держаться от нее подальше, она предпочитает отгородиться от нее частоколом таких же домов, как наш собственный. И повсюду ездит на своем «рейнджровере». «Повсюду» — это значит в «Гилдфорд» за покупками, в теннисный клуб покидать мяч, пообщаться и выпить с соседями, а летом еще в ближайший бассейн. — Он отхлебнул из своего бокала и в сердцах добавил: — У нас нет своего бассейна. Пока.

— Она, должно быть, довольна, — заметила я. — От такого образа жизни трудно отказаться. Приятно, безопасно…

Он невесело рассмеялся:

— Что касается лондонских опасностей, так в Кобхэме нас грабили столько раз, что я уже и счет потерял. Машины, припаркованные на улицах, варварски корежат, а прошлым летом у Саймона украли велосипед — он и глазом моргнуть не успел.

— И что ты собираешься делать? — Я чувствовала, что начинаю втягиваться в некий заговор, и это мне совсем не нравилось.

— Она хочет, чтобы я продал мамин дом и большую часть денег потратил на строительство бассейна. А я хочу дом сохранить и жить там в течение рабочей недели. Мальчики подрастают, им тоже скоро понадобится жилье в Лондоне. Мне кажется, это было бы очень разумно. — Вдруг Джулиус взял меня за руку, отчего я испытала шок, и проникновенно произнес: — Мне очень важно знать твое мнение.

Я выдернула руку, сделав вид, что хочу подлить ему вина, а потом похлопала его по ладони, так и оставшейся лежать на столе, жестом доброй старой тетушки — во всяком случае, мне хотелось, чтобы это выглядело именно так. К тому времени я уже сожалела о том, что накрасила ресницы и обнажила колени, — впрочем, сожалеть было поздно.

— Понятия не имею, сколько стоит бассейн, но думаю, чтобы его построить, достаточно продать несколько картин из твоего наследства. Таким образом, Линда получила бы свой бассейн, а ты сохранил бы дом.

— Я думал об этом. Но, послушав, как ты говорила на поминках о коллекции и о том, что она значила для моей матери, решил, что должен сохранить ее для мальчиков. Чтобы в нашем разлагающемся мире покуситься на такое культурное достояние, нужно впасть в крайнюю нужду.

— О Джулиус!.. — Я была искренне тронута. — Ты принял прекрасное решение…

Его глаза засияли, он снова схватил меня за руку и заискивающе посмотрел мне в лицо:

— Ты действительно так думаешь?

— Да, да! — В этот момент я поймала его взгляд и прочла в нем совершенно не то, что хотела. Но было уже слишком поздно. Кураж и непринужденность покинули меня и переметнулись на его сторону.

— Маргарет, — воскликнул Джулиус, — я говорю о свободном браке, таком, при котором Линда будет делать, что она хочет, а я — что хочу я! Вот как обстоит дело.

И крепче сжал мои пальцы. «Боже, хоть бы официант подошел!» — мысленно взмолилась я. Но когда официант действительно нужен, его нет — это уж как водится. Так что мы продолжали сидеть, глядя друг другу в глаза, он удерживал мою руку, а я изо всех сил старалась снова напустить на себя вид доброй тетушки.

— Когда-то я думал, что жизнь в Кобхэме — именно то, что мне нужно… — продолжал Джулиус. Меня начал разбирать смех — надо признаться, несколько истерический, — и я с трудом удержалась, чтобы не добавить: «Пока ты не искупался в "Бадедасе" [18] ». — Теперь понимаю, что это не так. Я чувствую себя там неприкаянным. Хочу вернуться в Лондон, окунуться в гущу жизни, развлечься, быть может, испытать любовь… — Опять это слово! — Маргарет? Можно я буду иногда куда-нибудь приглашать тебя? Давай получше узнаем друг друга. Ты мне всегда очень нравилась, а теперь, может быть, наши отношения могли бы…

Я внимательно посмотрела на Джулиуса. Взгляд его карих глаз был трогателен, особенно сейчас, когда в них светилась мольба. И несмотря на некоторую свою ограниченность, он явно сознавал это и был готов действовать. Неужели напротив меня сидело именно то, что мне нужно? Честно признаться, я чуть не согласилась. «Да» уже готово было сорваться с моих уст, но прежде с них слетело нечто иное.

— Джулиус, — рявкнула я, — а что ты скажешь Линде?

Его взгляд потух.

— Ничего. Она никогда не узнает. В Лондоне я буду проводить всю неделю, а на выходные уезжать домой. Что скажешь?

— Я скажу: давай закажем кофе и забудем об этом разговоре.

— Но почему? — Джулиус отпустил мою руку и откинулся на спинку стула. Он был немного пьян, и вид у него сделался, как у обиженного мальчика. — Я не кажусь тебе привлекательным?

— Не в этом дело, — холодно ответила я. — Просто меня не радует перспектива с вечера пятницы до утра понедельника оставаться одной.