Книга Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа, страница 18 – Шери Лоу

Итак, по крайней мере, мы оба знали условия: сейчас я стояла на ногах, которые в один прекрасный день мне, возможно, придется носить за собой в пакете.

Я приняла предложение Рэя и начала работать на следующий же вечер. Проблема номер один была решена.

К концу недели я самовольно заняла гостиную в квартире Кейт и превратила ее в спальню при помощи вешалки для одежды и футона. Так решилась проблема номер два.

А что же с проблемой номер три? Ничего, Джо я просто задвинула в дальний уголок мозга (куда, будучи человеком трусливым, никогда не заглядываю) и никогда ему больше не звонила. Знаю, знаю — даже у водорослей больше совести, чем у меня.

Через пару недель я стояла у двери в клуб, безнадежно пытаясь заставить вышибал сосредоточиться на возрасте девушек, рвущихся внутрь, а не на размере их груди (сами посудите: тебе может быть двенадцать, но стоит надеть поддерживающий лифчик, и эти парни сами пригласят тебя войти). Тут подошла толпа людей, и я увидела знакомое лицо: Дага Кука.

В школе Даг был на год младше меня и дружил с Кэлом. С детства он торчал у нас дома и был душой вечеринок. Я обняла его и удивилась, как сильно он переменился за те два года, что мы не виделись. Он вырос дюймов на шесть и теперь нависал надо мной. Челка коротких золотистых волос падала на зеленые глаза. Сквозь его тесную белую футболку был виден каждый мускул на груди и животе; красивые накачанные бедра обтягивали черные джинсы. Либо он сделал пластическую операцию, либо поселился в тренажерном зале. Как бы то ни было, он произвел на меня уже знакомый эффект: кровь прилила к соскам!

Но он же лучший друг Кэла! Это не считается инцестом? Может, я стала совсем испорченная и моя умственная стабильность попала под контроль разыгравшихся гормонов? К тому же разве мой клитор (и все остальные части тела, раз уж на то пошло) не должен пребывать в трауре по Джо? Тут я очнулась: при мысли о Джо сердце нырнуло на дно желудка и наконец включилась совесть.

Мы с Дагом поболтали минут двадцать, наверстывая упущенное. Потом я вдруг поняла, что сижу на своих руках, чтобы они не обрели самостоятельную жизнь и не пустились шарить по его бедрам. Стоило ему улыбнуться, как мне хотелось погладить его лицо, потеребить ухо и побарабанить по его груди. Угрызения совести были забыты. Надо сделать самой себе серьезное внушение. Наконец я зашла в клуб и села с его друзьями, а через две минуты пришел Кэл.

— Кэл, зайди-ка, — приказала я, показав на свой кабинет. Я усадила его на стул и принялась допрашивать насчет Дага. Кэл был поражен:

— Господи, Карли, да он же все равно что наш родственник!

Значит, по поводу инцеста я была права.

— Ну так пристрели меня, Кэл! Ничего не могу с собой поделать — он прелесть. Стоило мне его увидеть, и я чуть не набросилась на него!

Кэл рассмеялся:

— Тогда пообещай мне кое-что, сестренка.

— Все что угодно.

— Будь нежна с беднягой. Он не знает, что его ждет.

— Я его жду, — ответила я, и Кэл покатился со смеху. Он обнял меня и пошел к бару.

В конце вечера Даг постучался в дверь моего кабинета.

— Карли, хотел спросить: не подвезти ли тебя домой? — Кажется, он нервничал, но меня трясло в два раза сильнее.

— Нет, Даг, спасибо. Мы всей компанией едем в Ларгс. Может, тоже пойдешь с нами?

Соглашайся. Ну соглашайся же! Умоляю, скажи «да»!

Работа в ночном клубе делает людей агорафобами, так что мы обычно развлекаемся после работы. В три часа ночи есть только два варианта: аэропорт Глазго, где есть круглосуточное кафе, и Ларгс, соседний морской городок. Там мы разводим костер на пляже и пару часов пьем пиво и поем вместе с Безумным Митчем, худшим вышибалой и гитаристом на планете. Рядом с ним Джулиан Клари [12] кажется крутым, а Боб Дилан — и вовсе Паваротти.

— Я подожду в машине, — кивнул он.

ДА! Он сказал «ДА»! Он просто лапочка!

В Ларгсе стоял жуткий холод, и мы обнимались, слушая, как Митч пытает песни «Битлз». Как будто кто-то душит курицу.

Каждый раз, поднимая глаза и глядя на Дага, я ждала, когда же он меня поцелует. Я так и сидела с выпяченными губами, но никто на них не посягал. В шесть утра он высадил меня у дома.

— Знаешь, Карли, я много лет был в тебя влюблен.

Это еще что значит «был»?

— А сейчас?

— Поживем — увидим.

С этими словами он наклонился и чмокнул меня в щеку. Я вышла из машины и зашла в дом. Это еще что за чертовщина? Поживем и увидим что? Что ему надо было увидеть, божественное озарение, что ли?

На следующий вечер он появился в клубе, и мы опять вместе ушли после работы. Мы обнимались и разговаривали, но так и не поцеловались. Губы у меня потрескались, простаивая без дела, и грозили устроить забастовку. Но нам было весело, и мне было так спокойно в обществе человека, который хорошо меня знает.

Так продолжалось два месяца. Как правило, вечером Даг забирал меня из клуба, отвозил домой, мы разговаривали пару часов, после чего он целовал меня в щеку и уходил.

К счастью, он работал продавцом в местной автомастерской, и ему не надо было выходить на работу раньше одиннадцати — иначе он бы умер от недосыпания.

Моя уверенность в себе достигла небывало низкой отметки. Я что, совсем уродина? Неужели я не более желанна, чем вареная капуста?

Я обсудила дилемму с девочками, но их советы типа «Забудь о нем» и «Возьми и сама его трахни» были так же полезны, как презерватив в руках ясельных карапузов. Я понимала, что надо предоставить инициативу ему.

Как-то раз, в среду вечером (единственный вечер, когда я не работала), я пригласила Дага на ужин. Пообещала приготовить ему суперблюдо, так что ситуация возникла кризисная: ведь мои кулинарные навыки не простирались далее заливаемой кипятком лапши и сэндвичей с бананом. И я позвонила Роберто, владельцу ближайшего итальянского ресторана, и объяснила проблему. Он выручил меня. В обмен на бесплатный вход в ночной клуб в течение полугода один из его ребят приехал ко мне домой за полчаса до Дага и привез все для настоящего гастрономического пира. Я засунула все в духовку.

Открыв перед Дагом дверь, я ощутила прилив гормонов. Он был так красив, что мне прямо-таки захотелось схватить его за руку и затащить в кровать, как бы он ни кричал и ни отбивался. Но вместо этого я подала ужин, благосклонно и смиренно приняв его комплименты моим кулинарным способностям. Я знала, что шансы получить райское наслаждение уменьшаются с каждой минутой.

Потом мы свернулись калачиком на диване и наконец свершилось. Он меня поцеловал. Медленным, нежным поцелуем, поглаживая мое лицо и проводя пальцами по волосам. Слава всевышнему. Я уж начала думать, что или он голубой, или я так же сексуально привлекательна, как голый мужик в одних носках.