Онлайн книга «Имаджика»
|
– Она течет в моих жилах. Конечно, она моя. – Так кто же ты тогда? Вопрос был задан вполне невинным тоном, но она ни на секунду не сомневалась в его коварной цели. Дауд откуда-то узнал, что она быстро забывает свое прошлое, и подталкивает ее к этому признанию. – Я знаю, кем я не являюсь, – сказала она, выигрывая время, чтобы изобрести ответ. – Я – не кусок стекла, который не знает, кто он. Я не хрупкая. И я не... Что он еще говорил о ней, кроме того, что она красивая и хрупкая? Он наклонился, подбирая осколки, и что-то говорил о ней. Но что? – Ты не кто? – сказал он, наблюдая, как она борется со своим собственным нежеланием вспомнить. Она мысленно представила себе, как он пересекает кухню. «Посмотри, что ты наделала», – сказал он. А потом он нагнулся и начал подбирать осколки. И произнес слова. Она начинала припоминать. – Этот стакан принадлежал семье в течение нескольких поколений, – сказал он. – Бедняжки, наверное, сейчас в гробу переворачиваются. – Нет, – сказала она вслух, замотав головой, чтобы не дать себе застрять на этой фразе. Но движение вызвало другие воспоминания: ее путешествие в Поместье вместе с Чарли, когда ее охватило приятное чувство, что она принадлежит этому дому, и голос из прошлого назвал ее ласковым именем, ее встреча с Оскаром, появившимся на пороге Убежища, когда она в тот же миг, не задавая никаких вопросов, ощутила себя его собственностью, портрет над кроватью Оскара, который смотрел вниз с таким властным видом, что Оскар выключил свет, прежде чем они занялись любовью. Мысли эти нахлынули на нее, и она трясла головой все сильнее и сильнее, словно одержимая припадком. Слезы брызнули у нее из глаз. Не в силах позвать на помощь, она умоляюще вытянула руки. Ее мечущийся взгляд упал на Дауда, который стоял у стола, рукой прикрывая порезанное запястье и бесстрастно наблюдая за ней. Она отвернулась от него, испугавшись, что может упасть и подавиться своим собственным языком или раскроить себе череп, и зная, что он не придет ей на помощь. Она хотела позвать Оскара, но смогла издать лишь жалкий булькающий звук. Она шагнула вперед, по-прежнему не в силах остановить припадок, и увидела Оскара, идущего по коридору к ней навстречу. Она стала падать, вытянув руки вперед, и ощутила прикосновение его рук, пытавшихся удержать ее. Ему это не удалось. 2 Когда она очнулась, он был рядом с ней. Лежала она не на узкой кровати, на которой она была вынуждена провести несколько последних ночей, а на широкой кровати с пологом на четырех столбиках в комнате Оскара, о которой она уже привыкла думать как об их совместном ложе. Но, разумеется, это было не так. Ее подлинным владельцем был человек, чей написанный маслом образ вернулся к ней во время припадка, – Безумный Лорд Годольфин, висящий над ее подушками и сидящий рядом с ней в своей более поздней версии, гладящий ее руку и говорящий ей, как он ее любит. Придя в сознание и ощутив его прикосновение, она немедленно убрала руку. – Я не... твоя собачка, – с трудом выговорила она. – Ты не можешь... просто побить меня... когда тебе этого захочется. Вид у него был очень испуганный. – Я прошу у тебя прощения, – сказал он серьезным тоном. – Мне нет никаких оправданий. Я позволил делам Общества взять верх над моей любовью к тебе. Это непростительно. Ну и, конечно Дауд, который постоянно нашептывал мне на ухо... Он был очень жесток с тобой? – Только ты один был жесток. – Это было ненамеренно. Пожалуйста, поверь хоть этому. – Ты постоянно лгал мне, – сказала она, с трудом приподнимаясь на постели, чтобы сесть. – Ты знаешь обо мне то, чего я сама о себе не знаю. Почему ты не рассказал мне ничего? Я уже не ребенок. – У тебя только что был припадок, – сказал Оскар. – У тебя бывали раньше припадки? – Нет. – Видишь, некоторые вещи лучше не трогать. – Слишком поздно. У меня был припадок, и я осталась в живых. Я готова услышать тайну, какова бы она ни была. – Она подняла взгляд на Джошуа. – Это как-то связано с ним? Он обладает над тобой какой-то властью? – Не надо мной... – Ты лжец! Лжец! – воскликнула она, сбрасывая с себя простыни и становясь на колени, чтобы быть лицом к лицу с обманщиком. – Почему ты говоришь мне, что любишь меня и в следующий момент начинаешь лгать? Почему ты не доверяешь мне? – Я и так уже сказал тебе больше, чем кому-либо. Но когда я узнал, что ты плетешь заговоры против Общества... – Я совершила нечто большее, чем заговор, – сказала она думая о своем путешествии в подвалы Башни. И вновь она чуть не рассказала ему о том, что ей довелось увидеть, но совет Клары помог ей удержаться. «Ты не можешь спасти Целестину и сохранить свои отношения с ним, – сказала она, – ты подкапываешься под фундамент его рода и веры». И это было правдой. Теперь она понимала это яснее, чем когда бы то ни было. И если она расскажет ему все, что знает, то (как бы ни было приятно облегчить душу) сможет ли она быть уверенной в том, что он, следуя своему фамильному долгу, не использует эту информацию против нее? Чего тогда будут стоить смерть Клары и страдания Целестины? Теперь она была их единственным представителем в мире живых, и у нее не было права ставить на кон их жертвы. – Что ты сделала? – сказал Оскар. – Кроме заговора. Скажи, что? – Ты не был честен со мной, – сказала она. – Так почему же я должна тебе что-то говорить? – Потому что я все еще могу взять тебя с собой в Изорддеррекс. – Уже и взятки пошли в ход? – А разве тебе туда уже не хочется? – Еще больше мне хочется узнать правду о себе. Лицо его слегка омрачилось. – Ох... – вздохнул он. – Я лгал уже так долго, что не уверен, смогу ли отличить правду от лжи, даже если она будет у меня под носом... Вот разве что... – Что? – То, что мы чувствовали друг к другу... – пробормотал он. – Во всяком случае, то, что я чувствовал к тебе... это было правдой, так ведь? – Не очень-то большой, – сказала Юдит. – Ты запер меня. Ты отдал меня на растерзание Дауду... – Я же уже объяснил... – Да, что ты был занят другими делами. Вот и забыл меня. – Нет, – запротестовал он. – Я никогда не забывал тебя. Ни на секунду. – Что же тогда? – Я боялся. – Меня? – Всех. Тебя, Дауда, Общества. Я повсюду начал видеть заговоры. Неожиданно то, что ты спишь со мной в одной постели, показалось мне очень подозрительным. Я стал бояться, что ты задушишь меня или... – Какой бред. – Бред? А как я мог знать, чью волю ты исполняешь? |