Онлайн книга «Из жизни читательницы»
|
— М-м? — Мне стукнет пятьдесят. — Золотой век… — Издеваешься? — Почему?.. Для мужчины! — Мужчины — это человеческие существа. И женщины — человеческие существа. — Молодец! Отлично сказано! — Все-таки издеваешься? — Наоборот, восхищаюсь! Не от каждого мужчины услышишь такое. — М-м? А что обычно говорит тебе каждый мужчина? — Как тебе сказать… В основном вариации на тему «курица не птица…». — Но может быть, они отчасти правы? — Ну во-от! А я-то думала — наконец встретила мужчину своей мечты! — Жена говорила, что я — помесь Обломова с Маниловым. — Между прочим, они оба были по-своему счастливы! — Это тоже говорила. — Извини. — Ничего, я привык. Да, может быть, это и есть мое счастье, только я этого до сих пор не понял. — Ну-ну… Ведь мы уже договорились: наступила новая жизнь! — Вита нуова, да? — Именно! — А что-то все вокруг подозрительно смахивает на старое… — Да ничего подобного! Прислушайся… Слышишь, нет?! — Что именно?.. Вот машина проехала. — Аплодисменты! Овации! Вокруг мужчины во фраках… и здесь… и там — целая толпа! А это тебе вручают… точно не могу рассмотреть… кажется, Нобелевскую… или Букера? Смотри сам! Ну, видишь? — Кажется, смутно… А, да! Вот и ты рядом — в своем школьном костюмчике! — Гнусная клевета! Черное платье для коктейлей! Декольте! И колье с бриллиантами! — Слушай, где ты пряталась до сих пор?! Да знаешь ли ты, что испортила мне лучшие годы жизни! Сколько я не написал из-за тебя! — Вот-вот! Переложить ответственность на женщину! Очень по-мужски. — Не придирайся. Теперь главное — успеть наверстать упущенное! — Можешь сесть за машинку прямо сейчас. — В данном случае я имел в виду другое… Мы серьезно занялись делами. Мы рьяно включились в организацию журнально-издательского процесса. Мы обзвонили весь авторский состав «Литературного цеха» и обязали: Жоржа — строго и придирчиво просмотреть рукописи, претендующие на место в редакторском портфеле; Чизбургера — еще раз тщательнейше проработать композицию своей новой повести — той самой, где не хватало «мяса» на сюжетных «костях»; молодых поэтов-мужчин — перестать дразнить Метелкину и Лизу ЖЕПОЙ, то есть женской поэзией, и активнее возделывать свои собственные творческие участки; Томика — предварительно ознакомиться с сюжетами предназначенных для второго номера произведений и приступить к наброскам иллюстраций. Сам Валерий твердо обещал мне подготовить для второго же номера не менее трех глав нового романа. На всю подготовку мы отвели приблизительно месяц. Возможно, мы управились бы и быстрее. Но мы были еще слишком неопытны в издательском деле. Да к тому же и Сам все еще пребывал в Москве и, как выразилась по телефону прекрасная Диана, не определился с датой возвращения. Поэтому мы решили показать пока что часть оригинал-макета хотя бы ей. — Я слушаю вас! — объявила она. Мы озадаченно молчали. Диана смотрела на нас, порхая ресницами, деловито-приветливо, даже любезно. Но… КАК НА НЕЗНАКОМЫХ! Ее пальчики с французским маникюром зависли в воздухе над компьютерной клавиатурой. Было ясно, что наше общение не должно затянуться. — Мы по поводу оригинал-макета второго номера, — наконец нарушила молчание Томик. — Второго номера — чего именно? — так же любезно уточнила Диана. Последовала новая изумленная пауза. — Второго номера. Журнала. «Литературный цех», — отчеканила Томик. — Журнала! Да-да… Но дело в том, что Анатолий Петрович не давал никаких распоряжений, — сообщила Диана. И улыбнулась чуть сконфуженно — словно фея, забывшая начало заклинания. Мы переглянулись, вернее, тупо посмотрели друг на друга. В это время Диана кинула беглый взгляд на экран монитора, и ее пальчики пришли в движение и легко пробежались по клавиатуре. И в тот же миг Славик (с перевязанной после укуса собаки рукой) воскликнул, протягивая ей папку: — Нет, но вы хоть сами просто гляньте! Может, здесь что-нибудь не так? Она коротко качнула головой — все еще любезно, но явно отрицательно, — продолжая стучать по клавишам. Точнее, это был не стук, а чуть слышное постукивание или даже что-то вроде легкого шуршания. Выглядело это изящно: блестящие сиреневатые ноготки не утопали в клавишах, а лишь чуть прикасались к ним. Ничего похожего на машинку. Мне было видно, как на экранчике монитора появляются и тут же исчезают какие-то квадратики и прямоугольники с надписями. — Но ведь вы понимаете… существует определенная договоренность! — раздался вкрадчиво-недоумевающий голос Валерия. — И мы со своей стороны… Тут она, более не церемонясь, досадливо дернула плечом. Она даже разомкнула губы в блестящей помаде, чтобы сопроводить свой жест соответствующей репликой, но в этот момент что-то на экране приковало ее внимание, и она удивленно вытянула шею, позабыв закрыть рот. — Пошли, — негромко скомандовал Жорж. — Но! Все-таки! В чем дело? — с вызовом начала было Томик, но он уже увлек ее к выходу. И все мы разом вдруг оказались снаружи, за серой дверью. Отошли на несколько шагов и только здесь остановились. Посмотрели друг на друга: то ли осмысливая произошедшее, то ли чего-то ожидая. Но дождались лишь того, что Чизбургер одним прыжком вернулся назад и, громыхнув серым металлом, распахнул дверь и прокричал с угрозой: — Вы!! Еще пожалеете! — Дурак, Федька… — пробормотал Жорж. Сегодня ему можно было дать лет шестьдесят: лоб в морщинах, тусклый взгляд исподлобья… Неужто это и был тот самый франт со шнурками вокруг щиколоток? Неужто он танцевал с Томиком ламбаду? — Это называется — мальчик наигрался, — вяло сказал он. — В Москве у него другие забавы. А когда вернется, скажет — пока нет возможности финансировать. Или — добавьте общественно-политическую рубрику, тогда посмотрим. Или — переезжаем в новый офис, не до того… Или срочная командировка в Испанию… И это уже навсегда. Как все они … Не закончив фразы, он как будто поперхнулся, резко повернулся и не оглядываясь зашагал прочь. И остальные ошеломленно двинулись за ним. — Подождите… Как же так? Ребята! — рванулась я вслед. Но кто-то властно удержал меня за руку. Валерий стоял позади. Он медленно и молча покачал головой. |