Книга Медовый месяц, страница 48 – Ирина Лобановская

Наконец равнодушные, бесстрастные стрелки придвинулись к долгожданным цифрам, и Саня решился. Возле гастронома силы совсем оставили его — а ведь он вырос здоровым, тренированным и выносливым мальчиком! — и он еле-еле дополз до прилавка. Люся взвешивала конфеты «Красная Шапочка». А возле нее вилась приличная очередь. Точно такая же тянулась к Оле. В магазины вдруг по капризу торговли к вечеру выбросили конфеты и шоколадные наборы.

— Придется подождать, лады? — мельком глянув на Саню, бросила Люся. — Видишь, что делается! Народ мечтает на ночь глядя объесться «Косолапыми мишками» и облопаться «Коровкой»! Пашем по желанию трудящихся! А я ведь говорила тебе, что лучше после закрытия… Не дотерпел, что ли? Активный…

Саня смутился до онемения. Оля приветливо кивнула и улыбнулась ему издалека. Он мотнул головой, вздохнул и пошел побродить по магазину. До закрытия оставалось немного.

Наконец Люся отоварила последних сладкоежек, из магазина выдворили всех припозднившихся покупателей и заперли дверь. На Саню словно и внимания никто не обращал. Он удивился, а потом догадался: все видели, что он к Люсе, а значит…

Догадка была неприятная. Неужели здесь все давно привыкли к ее бесконечным ухажерам?.. Или просто хорошо знали Сашку?.. Все равно мерзко. Саня судорожно сглотнул. Зачем он вообще пришел сюда? Так ли ему все это надо — темная подсобка, Люсины любовь и ласки?.. Да нет, нужно… Нужно именно сейчас. И что-то назойливо нашептывало, будто уже завтра или послезавтра все это станет совершенно лишним. Тогда зачем? Заранее зная, что все ненадолго?.. А как можно знать, надолго или нет?.. Вообще, как люди это понимают, как догадываются?.. Да очень просто… Что-то — что? — им диктует правду. И только ее надо слушать. Больше ничего…

Прислушиваться к себе Саня не стал. Он быстро устал от своих философских глубин и размышлений. Он не привык к ним, по возможности избегал и не любил. Понимал, чувствовал — это не его стезя. Просто не его — и все. Так же точно бывает в жизни. Писатель, пусть даже хороший, но не твой, тебе его читать скучно, и известный актер тебе тоже неинтересен, и женщина — не твоя… Даже если она готова по какой-то тайной пока причине стать твоею… Ты ведь все равно уверен, что она уготована для другого, а тебя ждет-поджидает твоя собственная… И вполне вероятно, что ее зовут Надя… Да, впрочем, сейчас ее имя абсолютно не важно. Важно другое — эта милая ласковая девочка за прилавком, собирающаяся тебе запросто отдаться через полчаса — не твоя… И с этим ничего не поделать. Нет — значит, нет.

Саня снова судорожно сглотнул, подумав о том, что может произойти и обязательно произойдет через полчаса… Ну и пусть Люся — не его, а он — не ее… Какая, в сущности, разница? Разве это имеет какое-нибудь значение?.. Миллионы людей нормально живут, отыскав себе пару совсем по иному признаку. Или кто-нибудь в состоянии поверить, что его родители, Наумовы-старшие, так уж подходят друг другу?..

Хотя, может, как раз очень подходят… Саня опять задумался. Кажется, он никогда еще столько не думал, сколько в этот вечер… Да, подходят… Своими взглядами на жизнь — они ее качество измеряют исключительно деньгами, как прочность ткани или шифера. Своими привычными криками по любому поводу, неумением сдерживать себя, все себе разрешать, потому что у них, видите ли, нервы… Они устают на работе. Да и сама работка не сахарная… Умением эту жизнь устроить по своему желанию и усмотрению. По жизненной силе и стойкости, что тоже очень важно… Простотой подхода ко всем проблемам, ловкостью их разрешения, великой способностью принимать все так, словно ничего другого никто и не ждал. Все случающееся — закономерность и данность. И не стоит парить в облаках, возноситься за пределы допустимого, но тем не менее надо все брать на земле по своей личной потребности.

А он, Саня, подходит этой плутоватой Людмиле?.. Или Гребенке?.. Паренек никогда раньше не задумывался об этом. Но пора пришла. И застала его посреди вечернего притихшего магазина в полной растерянности и растрепе чувств.

— Ты чего, малый, как неживой? — привела его в чувство уборщица, заодно грубо шарахнув по ногам шваброй с мокрой холодной тряпкой. — Зачем здесь стоишь столбом? Дуй к своей Люське-шалаве, пока она тебя не прогнала!

— И многих она уже так прогнала? — поинтересовался Саня.

— Многих не многих — не твое дело! — Пожилая уборщица недобро оглядела Саню с ног до головы. — Это ее заботы! Твои, пока ваше дело молодое, — ее ублажать! А то, гляди, тоже вышвырнет! Девка шустрая!

— Шустрая… — эхом повторил Саня.

Зачем он сюда пришел?.. Но уйти сейчас — значит, сбежать — попросту стыдно… И Люська, конечно, тотчас все расскажет Саше, а тот Наумова обсмеет… Причем зло и жестоко. Сашка ох как умеет это делать!.. Зачем Саня ввязался в эту темную и грустную историю?.. Да и сам Сашка тоже успел пожалеть обо всем…

Пока Саня терзался своими бестолковыми, безвыходными мыслями, подошла Люся. Она уже сняла свой фирменный рабочий халатик и предстала перед Саней в пестрой кофточке и брюках. Саня никогда еще не видел ее такой и по юной неопытности удивился, как сильно меняет женщину одежда. Людочка стала совсем другая, какая-то простая и легкая, ничем не отличимая от сверстниц, школьниц или студенток. Халат делал ее старше и серьезнее. Превращал в продавщицу, словно метил ярлыком, накладывал особое клеймо. Не допускал никаких загадок.

Саня ошеломленно разглядывал Люсю. Она осталась довольна, заметив его растерянность.

— Понравилась? — на всякий случай спросила она, желая словесного подтверждения.

Саня молча кивнул.

— А раньше было не так?

Саня снова кивнул. Уборщица неодобрительно терла пол прямо у них под ногами.

— Ну ты что, тетя Лиза, подождать не можешь? — недовольно буркнула Люся. — Мы сейчас уйдем. Мой пока в другом месте! Вон сколько еще грязищи вокруг!

— Вот и шли бы вы отсюда поскорее! — проворчала уборщица. — Что вам здесь ошиваться да мне мешать? Заигрывайте друг с дружкой где-нибудь подальше!

Оля махнула на прощание рукой и удалилась. Мимо прошла еще одна женщина, красивая и прекрасно одетая.

— До свидания, Люсенька! — Она игриво улыбнулась. — А у тебя, я смотрю, новый ухажер!

Люся тоже хитро ухмыльнулась:

— До свидания, Неля Максимовна! Они выбирают, и я тоже… Пока время есть…

Женщина снова улыбнулась и ушла.

— Наша главная бухгалтерша, — завистливо вздохнула Люда. — Умная! Бой-баба, ворует по-крупному! И все с рук сходит! Потому что опытная. Знает, кому, где и сколько вмазать! Да и вообще давние связи имеет. Вот бы мне такой стать… Выучиться надо…

Саня смотрел вслед даме. Кого-то она ему напоминала… Нет, не может быть… А кто, интересно, у Полонской родители? Надо бы поинтересоваться при случае…

Люся потянула Саню за рукав:

— Ну, пойдем! Ты что на нее загляделся? Зря рот разевать нечего! Она тебя старше лет на двадцать! Не подойдет! Перестарок! Да и муж у нее — директор универмага. Не тебе чета! Я тебе там конфет набрала и шоколада — обалдеешь!