Книга На третий раз повезет, страница 38 – Клайер Кросс

– Да, после того как родился отец. Тогда они и переехали сюда.

Этого я не знала.

– Но она ведь так любила петь. Это видно по блеску глаз. – Ник сунул руки в карманы и посмотрел на фотографию, где Люсия была в зените славы.

– Да, любила.

Как Люсия могла жить, отрекшись от любимого ремесла? Мысль эта не шла у меня из головы. Голос ее с пластинки все пел, наполняя сердце обидой за нее. Слов я не понимала, но пение Люсии было наполнено эмоциями.

К горлу подступил ком.

Должно быть, Люсия прекрасно понимала трагедию Изольды, которой пришлось пожертвовать любовью из-за властных интриг мужчин. Не исключено, что и сама она пошла по той же тропе.

Была здесь еще одна фотография, такая маленькая, что мне пришлось долго разглядывать ее, чтобы понять, что же на ней изображено. А изображено там было здание из красного кирпича. Я долго не могла понять, что же такого знакомого в нем, пока меня не осенило.

– Это же кинотеатр Розмаунта.

Ник взял у меня фотографию, присмотрелся и поставил ее на место.

– Раньше это был настоящий театр.

Я ждала, но Ник, как всегда, не стал ничего объяснять.

– Ладно. Сдаюсь. Я ничего не понимаю. Зачем она хранила эту фотографию?

– Она была владелицей.

– Правда? Я не знала. – Ник пожал плечами.

– Недолго. После смерти деда она хотела сделать из него оперный театр.

Когда это было?

– В тысяча девятьсот семьдесят третьем.

Видимо, это было важно. Не знаю почему, но если Ник вдавался в детали, я всегда ловила каждое слово. Он не собирался объяснять, это было понятно, но, возможно, мне таки удастся выяснить самой.

Самая большая фотография была цветной. На ней были запечатлены двое мальчишек в свитерах. Похоже, это были семидесятые. Братья были так похожи, что различить их можно было только по выражению лиц.

Тот, что постарше, был строг и собран. Ник.

Я коснулась рамки и посмотрела на него, понимая, что можно не спрашивать.

– Это наш первый год здесь.

Как всегда, за этим не последовало никаких объяснений. Однако о многом можно было догадаться. Я снова взглянула на фото. В глазах мальчика застыла такая уязвимость, что защемило сердце. Я не помню, чтобы видела Ника с таким выражением лица. То ли с памятью моей что-то стало, то ли фотограф поймал его в момент, когда он не контролировал свои чувства. Видимо, Люсия тоже увидела это, раз поместила фотографию на самое видное место.

– Какой это год?

– А ты не помнишь?

– Нет. Ты ведь старше.

– Это был год одна тысяча девятьсот семьдесят третий. – Я снова посмотрела на фотографию со зданием театра.

– Люсия продала его после вашего приезда.

Ник кивнул и вернулся в кресло. Он был в тени, и я могла разглядеть только его сияющие глаза.

Впрочем, скорее всего он смотрел не на меня, а на фотографии, которые так много могли рассказать.

– Как умерли твои родители? – Ник пожал плечами и отвел взгляд.

– Авария на дороге.

Запись закончилась. Проигрыватель отключился, поднимая иглу, и между нами повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием дома. Я ждала, не в силах разрушить колдовство. Но Ник встал и убрал пластинку в пакет.

– Это уже история, Фил. Прости, что не придерживался плана. – Он взял меня под локоть, чтобы выпроводить из святилища Люсии.

И подальше от своих драгоценных секретов. Я уперлась каблуками в пол.

– А что, если история как-то связана с ее смертью?

– Нет, не связана. Идем.

– Но ты ведь не знаешь наверняка!

– Знаю.

У Ника талант завершать разговор. Такое впечатление, что он захлопывает перед твоим носом дверь и выбрасывает ключ, а ты стоишь и смотришь на деревянную преграду, о существовании которой секунду назад еще и не подозревала.

От этого хотелось плеваться.

Когда-то эта черта Ника казалась мне ужасно романтичной. Не мужчина, а настоящая загадка. И нужна лишь правильная женщина, чтобы разгадать все его тайны.

Ха. Времена изменились. Сейчас я не собиралась терпеть такое отношение.

– Как ты можешь быть уверен? Ты что, всезнайка? – спросила я, вырывая руку. – Откуда ты знаешь, что предусмотрел все?

– Мы оба знаем, что Шон виновен, – сказал Ник без тени сомнений. – Так что прошлое здесь ни при чем.

– А просто ответить на вопрос тебе сложно? Или ты считаешь, что я должна бегать за тобой хвостиком и слепо верить тебе? Мне любопытно, в конце концов. И если ничего важного в этой информации нет, то разве сложно рассказать мне? – Дыхание сперло, в глазах помутилось, и то, что я сказала дальше, сорвалось с языка совершенно случайно: – Почему ты не доверяешь мне, Ник? – Я схватила его за грудки и встряхнула. – Что я тебе сделала, чтобы ты не доверял мне?

Он долго смотрел на меня, а я никак не могла понять, о чем он думает.

– Я доверяю тебе.

– Чушь! Ты не отвечаешь ни на один из моих вопросов, даже когда я спрашиваю о совершенно безобидных вещах. – К моему стыду, я почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Я лишь надеялась, что Ник не заметит их из-за плохого освещения. – Ты самый вредный из всех известных мне мужчин, а у меня три брата, так что конкуренция о-го-го.

Я решила не дожидаться беседы по душам, тем более не верила, что он на такое способен. Я повернулась и вышла из комнаты. Ник ничего не стал говорить, что в данной ситуации было, пожалуй, самым умным решением.

Я вышла в коридор, кипя от гнева. Я понимала, что сказанное мной ничего не изменит. Ник не изменится.

С этими мыслями я дошла до кухни, посмотрела на дверь в оранжерею. И… увидела Люсию.

Точнее, я увидела ее призрак. Он был одет в белое одеяние, волосы распущены, а в руке конфета. Казалось, ноги Люсии не касались пола, она словно летела. На шее ее виднелся красный рубец, а кожа была совершенно белой.

Мне показалось, что Люсия чем-то недовольна.

Призрак подплыл ближе и поднял руку, как будто хотел ударить меня. Или проклясть. Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Меня парализовал страх.

Я вышла из ступора и пустилась бежать со всех ног. Кажется, я ударилась лодыжкой, но это не остановило меня.

* * *

Фил права.

Как бы он ни оправдывал себя, но в ее словах была доля истины. Она не сделала ничего, что могло подорвать его доверие.