Онлайн книга «Оружие уравняет всех»
|
– Она сунула мне ее перед уходом. – В задний карман брюк, – уточнил Нико. – Я видел ее жест иллюзиониста. Она своей ножкой потерлась о твою и, прильнув к тебе, сунула визитку тебе в карман на заднице. Не упустила момент ущипнуть тебя. Мне показалось, она облизнулась при этом. – Позвони ей часиков в семь вечера и назначь встречу. Ты неплохо знаком с нашими ресторанами, выбери что-нибудь оригинальное, она оценит. – Я так и сделаю, – пообещал Алексей. – Есть идея? – Она родилась в тот момент, когда я глянул на ее шнобель. – Нико позволил себе немного пофилософствовать: – Про ее шнобель красиво можно сказать только на идише или иврите. Не знаешь, в каком кабаке подают жаренную на вертеле мацу? – Приезжай на Пасху, – кисло улыбнулся Ришпен. – Вы неплохо говорите по-французски, – отвесила комплимент Вивьен, не дождавшись от Нико похвалы в свой адрес. Она пришла на встречу в изысканном платье, намалевав на лице копию биатлонистки Торы Бергер: белесые ресницы, крупные зубы с широкими щербинами. Лицо, которое трудно забыть. Одним словом, она была сама индивидуальность. – Мы с Арманом пару лет общались на двух языках. Он осваивал русский, я – его родной. Вивьен указала пальцем вверх: – Дело было на МКС? Нико несколько секунд смотрел на нее неотрывно. Подавшись вперед, он понизил голос: – Почему бы нам не развлечься привычным способом? – Каким? – Она подыграла ему и тоже придвинулась ближе. – Русские говорят: мы любим повеселиться, особенно – пожрать. – Алексей принял прежнее положение и заглянул в меню. Официант, убрав руки за спину, терпеливо дожидался заказа. – Здесь я не вижу курицу-гриль, – дурачился Нико. – У вас можно отведать мясо обезьяны? – Нет, мсье. – Мясо пальмовых крыс и муравьедов-панголинов? – Нет, мсье. – Ладно, этого дерьма я нажрусь в Африке. Вивьен сделала заказ. Официант разлил вино. Николаев не стал отказываться и выпил, поглядывая поверх фужера на собеседницу. Он был одет в тот же костюм, сменил только рубашку. – Ты была в Камеруне? – Много раз. – Расскажи, что сумеешь. – С чего начать, не знаю. – Она решила начать с еды, как сделал это Нико, и делая упор на его прижимистость. Днем в офисе Ришпена она спросила о том, сколько он готов выложить за лишних пассажиров, он оценил эту услугу строго по тарифам: оплата полета в два конца. Молодец он вообще-то. – В Камеруне можно поесть в день на десятку баксов. А на улице раз в пять дешевле. Жилье стоит от десяти долларов… Она увлеклась, увлекая рассказом и собеседника. Камерун – мини-Африка, рассказывала Вивьен. Название страны восходит к португальскому слову «камарос» – «креветки». Португальцы именно это слово выкрикивали, пристав к берегу в районе нынешней Дуалы в 1472 году. – Ты миссионер, так? – Да. – Значит, кое-что сможешь рассказать про тамошние права человека. – Там всем плевать на права человека, – ответила Вивьен. – Полицейские могут обстрелять машину, людей без суда и следствия. Особо это касается криминальных элементов. Белый цвет кожи для них, как красная тряпка для быка. У них в запасе сотни правонарушений, которые они охотно повесят на белых. Особенно часто они объявляют территорию, на которой оказались белые, секретной зоной и начинают вымогать деньги. – Отлично. Дальше. – Как ты относишься к горцам? – Которые на Кавказе? Или уральские тоже сгодятся? Вивьен рассмеялась. – Я к ним не отношусь, – ответил Нико. – Хотя я не чистокровный русский. Во мне восьмая часть корейца. Одна знакомая сказала мне, что эта часть – лишь легкий отпечаток на моем лице, который придает мне азиатское очарование. – За это стоит выпить. Что они и сделали. – Есть в Камеруне музыканты? – спросил Нико. – Конечно. Сэм Фэн Томас, например, исполнитель стиля бикутси. – Классическую музыку в Камеруне любят? – Уверена, послушают с удовольствием. Для них это равносильно экзотике. Только близкие знали о хобби Николаева. Он собрал неплохую коллекцию скрипок, среди которых сам лично на первое место ставил две – работы сербского мастера Божко. – Горожане продвинуты, – слушал он вполуха Вивьен. – Лишь половина населения неграмотна. Средняя продолжительность жизни – 48 лет. «Выходит, я в среднем проживу еще пятнадцать лет, – высчитал адвокат. – Если, конечно, застряну в Камеруне надолго». Он мысленно трижды сплюнул через левое плечо. – В Дуале и Яунде есть телевидение, Интернет, телефоны, сотовая связь. Но в основном камерунцы – темная масса. Женщины очень любят белых людей… Нико вдруг показалось, что в голосе «еврофранцуженки» он различил ревнивые нотки. И невольно стал выискивать эти ноты, как придирчивый дирижер. – В некоторых местах чернокожие красотки натурально пристают к белым мужчинам, обнажая свои негритянские прелести. Обстановка в барах очень раскованная. Белому, однако, следует избегать дешевых забегаловок, где собирается местный плебс. Там на белых смотрят, как на сладкую боксерскую грушу. Вивьен чуть отклонилась от темы. – Ты спрашивал о моих связях во французском посольстве Камеруна. – Это так. Арман сказал, что ты мне поможешь. – Он так не сказал. «Обратись к Вивьен. У нее тесные узы со вторым секретарем». Вот его слова. – Узы дружбы или любовные узы? – Ты повторяешься. – Ты тоже. Так поможешь мне в этом вопросе? – Что сможет сделать второй секретарь? – Перейти границу с Чадом, – сказал Нико. – После похищения девочки выход через Камерун нам перекроют. – Почему бы тебе не выбить визы в Москве? – Никто не должен проследить наш маршрут. – Ты осторожный. – До некоторой степени. Второе. Нам понадобится проводник. А лучше – проводница. Трое белых мужчин с черным ребенком привлекут к себе внимание. Я планирую находиться рядом с человеком, который с ребенком выглядел бы естественно. Поговорим о Вергельде? – Если тебе интересен Вергельд, поговорим о нем, – фыркнула Вивьен. – Он большую часть времени проводит в Африке. И уже большую часть жизни оставил на Черном континенте. Там его работа, там его досуг. Я говорю об охоте. – На хищников? – В Африке на безобидных зверюшек охотятся разве что дети, – доходчиво объяснила она. – У Юлия роскошный дом в Таллине. Стены увешаны трофеями – головы и шкуры убитых им животных, полы устилают шкуры добытых им львов. Но это больше для его гостей. А в Чаде он живет в палатке. Полевая жизнь для таких, как он. |