Онлайн книга «Самая шикарная свадьба»
|
– Какой душ! Ты что, целыми днями из ванной не вылезаешь? Когда я заехал за тобой, ты ведь только вышла из душа. – Такая жара, такая жара, я уже успела запылиться и взмокнуть, – пролепетала я и улизнула в коридор. «Куда же лучше пойти-то?! – в панике думала я. – В туалет – посидеть, «подумать» – или в ванную? И зачем я столько съела?! Я ведь сейчас опозорюсь!» В животе началась настоящая революция: котлеты по-киевски восстали против «Наполеона», горох из салата, казалось, вот-вот откроет огонь по осетрине. «УООУУУ! – громко раздавалось из моего чрева. – УУУУУ? ООО!» Я больше не раздумывала и рванула в туалет – протяжные звуки доносились из утробы, но не более того. Сидеть тут бесполезно. Я метнулась в ванную, быстро разделась, символически обрызгала водой плечи, как в дверь постучал Влас: – Что? Что такое? – Машенька, возьми полотенце. – Тут есть. – Это мое. – Тут целых три, – ответила я. На металлических ручках действительно были аккуратно и ровно развешаны три чистых полотенца. – Это мои – одно для тела, другое – для лица, третьим я ноги вытираю. Боже мой! Какая чопорность! Я взяла полотенце и вышла через минуту, Влас сидел на полу у ванной и ждал меня. Он снова подхватил меня на руки и увлек в спальню. В животе началась отчаянная перестрелка. Он уложил меня на кровать, усыпанную алыми лепестками роз, сдернул полотенце и принялся меня целовать. Я, кроме как о революции, ни о чем другом думать не могла: «Только бы не оконфузиться! И за что они там так ожесточенно борются – эти салаты, икра и «Наполеон»?» – Как я соскучился, соскучился по тебе, – пыхтел Влас, стягивая с себя брюки. «Как бы чего не вышло!» – Я тебя очень люблю, очень! «Только бы сдержать обезумевший горошек из оливье!» – Я всю жизнь о тебе мечтал! Мне даже не верится, что ты наконец-то рядом! – воскликнул он, глядя мне в глаза. Я собрала все силы и как можно приветливее улыбнулась ему. Влас закрыл глаза – он любил меня – вдруг в самый ответственный момент в мою правую ягодицу вонзилось что-то острое. Несомненно, это была иголка. «Да что он, шьет, что ли, в постели?!» – злобно подумала я, пытаясь сменить позу и перевернуться на бок, но Влас только еще больше вдавил меня в кровать. Я молчала, решив потерпеть, чтобы дать ему возможность получить удовольствие, но тут вспомнила жуткую историю, которую в воспитательных целях рассказывала мне в детстве Мисс Бесконечность. «Будь осторожнее с иголками, – говорила бабушка, – вот так сядешь на нее и не почувствуешь, как она в тело впиявится, а уж до сердца дойдет – все! Смерть!» – после чего она многозначительно поджимала губы и обычно куда-нибудь уходила, оставляя меня в одиночестве, чтобы я как следует подумала о ее словах. Иголка все глубже и глубже вонзалась в мягкое место, словно острый нож в масло. В конце концов я не выдержала и завопила: – ААААААА! ОЙОЙЁЙ! АААААА! У! УЁЙЁЙЁЙОЙ! – Какая ты… Какая ты… – задыхаясь, пролепетал Влас. – ОЁОЙ! ОЙ! ОЙ! – ОХ! ООО! – он был в экстазе. – Какая ты! – воскликнул он и зарычал. Наконец он откинулся на подушку и усталым, одновременно счастливым и трепетным голосом произнес: – Маш, какая же ты страстная! Ты меня просто с ума сводишь своими криками! Передать тебе не могу! Я тут же повернулась на бок и вытащила из задницы нечто странное – это была явно не иголка. Я соскользнула с шелковых простыней: – Я в душ. – Да сколько же ты раз на дню в душ-то ходишь?! – усмехнулся он. Я закрылась в ванной и принялась разглядывать то, что заставило меня не думать о взбесившемся горошке. Это оказался огромный шип розы. «Нет, ну надо же было искрошить в кровать лепестки вместе с шипами! Жертва рекламы!» – злилась я, но Власу говорить ничего не стала, чтобы не портить радость встречи после недельной разлуки. Засыпая, Влас проговорил: – Я так счастлив, что ты тоже получила удовольствие, что мы подходим друг другу по всем параметрам… – Да, ты был просто великолепен! – Слушай, Маш, я совсем забыл. Ты не могла бы помочь мне – как будущая жена – устроить дома небольшой банкет человек на десять? Ничего себе небольшой! – Это все очень серьезные бизнесмены, нужные мне люди. – Когда? – Через неделю, я думаю. – А что от меня требуется? – Я бы тебе помог, конечно, но у меня сейчас столько проблем. К тому же мы ведь собираемся отдохнуть на море… – Так что я должна делать? – Накупить продуктов и накрыть на стол. Я хочу похвастаться перед коллегами своей будущей женой – красивой, умной, к тому же умеющей готовить. Ну, что, договорились? – Конечно, жалко, что ли! Только ты меня за день предупреди, хорошо? – А как же, это ведь не шутки! Сам Илья Андреевич придет! Я сделала глупость и спросила, кто такой Илья Андреевич, после чего пришлось до трех ночи выслушивать обо всех его достоинствах, добродетелях и сильных сторонах как в бизнесе, так и в отношении семьи. Влас упоенно рассказывал о том, как Илья Андреевич добился невообразимых высот в своем деле, сравнил жизнь старшего коллеги с «судном посреди морей, гонимом отовсюду вероломными ветрами». Говорил витиевато, книжными оборотами, подобно гоголевскому Чичикову. В результате я ровным счетом ничего не поняла, кроме того, что Влас очень высоко чтит и ценит Илью Андреевича и что это будет самый важный и главный гость, ради которого, наверное, и затевался предстоящий банкет. * * * На следующее утро Влас предложил отвезти меня домой, за вещами. – Я совсем забыла, ведь я сегодня вечером встречаюсь с девчонками, так что вещи отменяются. И потом, наверное, работать я буду все-таки дома. Я так привыкла. – Ну, так ты ко мне никогда не переедешь, – разочарованно протянул он. – Где вы встречаетесь? В вашем кафе? – Угу, – сказала я, зажигая сигарету. – Зря ты куришь по утрам. Это вредно, – неодобрительно заметил он. – Когда за тобой заехать? – Куда? – не поняла я. – В кафе, конечно, куда ж еще? Потом заберем твои вещи и поедем домой. – Может, лучше завтра? Не стоит заезжать за мной в кафе. Я не знаю, сколько мы там просидим. – А я тебе буду позванивать. Я совершенно растерялась и механически потушила окурок в кадке с пальмой. – Маш! Ну что ты делаешь?! – Что такое? – Возьми пепельницу, и вообще, можно ведь на балконе покурить, – недовольно проговорил он, надевая пиджак. – Все, я ушел. |