Книга Самая шикарная свадьба, страница 72 – Анна Богданова

– Вы меня будете женить?

– Если захочешь, – прошипела Икки, и вечный юноша выпрыгнул из шкафа. – Переодевайся, – скомандовала Икки, протянув мне белый медицинский халат.

– Ты с ума сошла?!

– Хорошие халаты, я их на заказ шила – приталенные, до середины икры. Чем не подвенечное платье? А ты снимай халат и иди, одевайся, – приказала она Иннокентию.

По дороге в загс Иннокентий сумбурно рассказал нам о том, что же все-таки на самом деле произошло в аптеке:

– Я сижу констгуигую упаковки для микготогпед и вдгуг кто-то стучит в двегь. Я пгитаился и не отгыл. Они снова стучать. Я подумал – вгаги, а пгедпгиятие-то секгетное. Нужно уничтожить газгаботки, и я гешил уничтожить. Наложил по углам бумажек и поджег, а сам в несгогаемом шкафу спгятался. Мне будет за это пгемия?

– Ты за это по шапке получишь! – пригрозила Икки, и мы подъехали к ЗАГСу.

Влас с Овечкиным ждали нас на улице и нервно курили. Мама с родителями Власа стояли чуть поодаль.

– Мы думали, вы не приедете! – в один голос сказали женихи.

Ко мне подлетела мама:

– Дорогая, я так переживала! Ну-ка, покажи свое платье! Боже мой, что это на тебе! Ты что нацепила? – родительница была в ужасе.

– Что там, что там? Дайте-ка мне посмотреть! Платье? Какое-то необыкновенное платье? – мне навстречу ковыляла старая склочница, расталкивая всех палкой. Олимпиада Ефремовна (бабушка Власа), окинув меня взглядом, произнесла своим обычным тоном, применяемым в тех случаях, когда она решительно ничего не понимала: – А что, оригинально!

– Где остальные? Где Николай Иванович?

– Остальные – кто внутри, кто в ресторане. А Николай Иванович не приехал – он торгует навозом с Эльвирой Ананьевной, на обочине дороги, потому что в магазине и на площади им, естественно, продавать дерьмо никто не разрешил, – язвительно сказала мама. – Ты, Маш, не обижайся, конечно, но все-таки какая ж ты у меня уродина! Это ведь надо, в халате на собственную свадьбу прийти!

– Ну и что, зато мы спасли от пожара единственную проктологическую аптеку в Москве.

– Кто вызывал врача? – тревожно спросила служительница ЗАГСа.

– Мы не врачи, мы невесты, – пояснила я и услышала у себя за спиной гнусный шепоток:

– Это теперь беднота так из положения выходит?

Я хотела было что-то ответить, но нас с Власом пригласили в зал.

– Слава богу, успели, – облегченно вздохнул он.

Женщина в ядовито-розовом костюме говорила то, что должна была сказать, но я ее совершенно не слушала, потом заиграл марш Мендельсона и я увидела, как мама стоит и захлебывается соплями – она-то слышит его в такой торжественной обстановке в восьмой раз – четыре раза на собственных бракосочетаниях и четыре на моих.

Потом расписались и Овечкин с Икки.

Я не заметила, как на моем безымянном пальце правой руки оказалось обручальное кольцо, не заметила, как мы приехали в ресторан. Я была словно в тумане, когда все подходили и поздравляли нас. Сквозь забытье я услышала голос Ильи Андреевича:

– Говорил я тебе, Влас, – невеста у тебя неординарная девушка! Ты посмотри, какое платье сшила! Пре-лест-ни-ца! Прелестница! Просто чаровница! Береги ее!

Вдруг я словно проснулась, и первое, что увидела, так это то, как Мисс Бесконечность ходила по залу в поношенном белом синтетическое платье в катышках с обстриженным подолом в виде закругленных лепестков и явно кого-то искала.

Наконец все уселись за стол, бабулю тоже усадили. Первый тост был за молодых, Мисс Бесконечность встала, поклонилась и громко спросила у присутствующих:

– Я что-то не пойму, а где Панкратушка? За кого я выхожу замуж, если его нет, на? – Мама, сидевшая рядом, что-то шепнула ей на ухо и попыталась усадить на стул, но Мисс Бесконечность вдруг как закричит: – Да что ж это такое-то! В конце-то концов, на! Весной написала эпопею, а вся слава досталась Машке – она сидела и подписывала мои книжки! Теперь я влюбилась в Панкрата, а на моей свадьбе почему-то опять Машка женится! Каналья! Где мой Панкратка? – вопрошала она у гостей. Гости давились от смеха. Старушку еле усадили и насильно влили в нее вина, чтобы успокоить.

– Господа! Господа! Минуточку внимания! – зычно проговорил Аркадий Серапионович и постучал вилкой по фужеру, призывая к тишине. – Я хочу выпить за молодых, за то, чтобы они никогда не ссорились, жили в мире, а главное, помнили, что самое важное в отношениях мужчины и женщины, да и вообще в человеческих отношениях, – это всепрощение. – Овечкин громко зааплодировал, его примеру последовали и все остальные. – А за спасение нашей уникальной аптеки «Эбатов и К*» я очень благодарен нашим невестам. Они пожертвовали своими подвенечными платьями и побороли огонь!

– Да сядь ты! – дернула его за рукав Пулька и прокричала через весь стол: – Маша! Ты на днях просто обязана приехать ко мне в больницу, проверить сама знаешь что! Я тут подумала и решила, что ты в этом ледяном сарае, где тебя держали в заточении целую неделю, могла застудиться!

– Правильно, Маша! Пуля дело говорит! – горячо поддержала ее мамаша. – Эту мерзкую Ананьевну я видеть не могу! Нет, представляете, они с Колей весь огород перебурили. Это теперь не дача, а выгребная яма какая-то. Вонь стоит невообразимая! Я теперь, Машенька, решила заняться оформлением загранпаспорта. Поеду в Германию, искать своих кошек!

Судя по всему, гости чувствовали себя очень хорошо – они говорили о том, что по-настоящему их беспокоило – громко, не шушукаясь.

Анжелкины родители вспоминали свою свадьбу, Пулькины гоголеведы горячо спорили:

– А я утверждаю, что иного выхода, как найти ребро-с, у нас нет! Именно по нему мы и сможем определить, является ли Микола Тарасович Яновский прямым наследником Гоголя или нет!

– А я настаиваю на эксгумации! Это, по каайней мейе, будет точно! – упрямилась Вероника Адамовна.

– Скажи, как, как ты мог поверить письму своей матери?! – зациклилась Людмила Александровна, хватив, видимо, лишнего.

– Прости меня, птичка моя! Давай забудем об этом, давай радоваться счастью нашей дочери!

– Все с мужьями, один мой дурак торгует навозом в деревне! – с отчаянием проговорила мама.

– Где Панкратка? Он что, сбежал со свадьбы? – проснулась Мисс Бесконечность.

– Вышел в туалет! – крикнула я, бабуля мгновенно успокоилась и задремала.

Иннокентий навалил себе в тарелку черной икры вместо гарнира, поднял глаза и вдруг взвизгнул, указывая на Анжелку:

– Вот она! Вот она! – поджигатель, задыхаясь от радости и волнения, перевел дух и ляпнул: – Может, и я еще на этой жигной женюсь!

– Что?!! – прогремел чернобровый детина Михаил. Огурцова на нервной почве покрылась красными лопухами.

Обстановка накалялась – подошло самое подходящее время для мордобоя. А какая же без этого свадьба?!