Книга Чудо для тебя, страница 8 – Екатерина Полянская

— Простите?

— Не верю вашим словам, — пояснил он, и Стасе показалось, что она слышит его голос. Голос произносит фразы медленно, с почти незаметными паузами, как будто собирался с силами, чтобы произнести следующее слово. — Вы сказали, что утро доброе, но вряд ли оно такое для человека, который наутро после новогодней ночи уже на ногах. Вы вчера поздно легли.

Настя покачала головой:

— Пусть так. Это всего лишь дань вежливости.

Смайлик-усмешка.

— Я всего лишь сказала «доброе утро», — начиная раздражаться, произнесла Настя вслух. Немного подумала — и написала то же самое.

— Простите, — сказал он. — Простите, я устал, я плохо спал, у меня отвратительное настроение и… не важно. Вы тут ни при чем. Простите. Доброе утро.

Стася машинально отпила кофе, окончательно переставая что-либо понимать. Что-то в этом Тагире такое, будто они…

— Мы знакомы? — осторожно поинтересовалась она.

— Вряд ли. А если бы и были — это не меняет дела. В Сети все незнакомцы. Двойная маска, в дополнение к обычной, довольно тяжело…

Стася грустно улыбнулась — вот буквально вчера она думала о том же самом. Маски. Инкогнито. Все это — Сеть. А может быть, Сеть — единственное место, где можно быть самой собой?

— Я… мне пора. — Нужно было готовить завтрак. Неизвестно, кто этот Тагир. Может, кто-то из знакомых разыгрывает, а может, скучающий программист. А может быть… дальше ей думать не хотелось.

Тагир ответил грустной улыбкой.

— И вам тоже пора. Всем пора, у всех вдруг не остается времени, чтобы поговорить… Если вам и вправду надо идти — идите. Не буду вам мешать.

Стася уже почти нажала кнопку выхода из чата, но… Чему он может помешать? Одинокому завтраку? Созерцанию телевизора? Тишине и пустоте? Чему?

— Как? Вы еще здесь?

Настя сама не заметила, что сидит окаменевшим изваянием уже несколько минут.

«Да, я еще здесь. Еще здесь… Надо уходить, но…» Но в конце концов, что ей терять? Чем ей заняться?

— Так… — Чат не позволяет увидеть, улыбается ли он, или хмурится, или и то и другое одновременно. — Значит, все-таки решили остаться… Я рад.

— Рады?

— Конечно. Такая редкость — начитанный собеседник. — Он явно намекал на ночной разговор. — Мы с вами провели немного времени в Новогоднюю ночь, но так и не подняли ни одного тоста. Надо восстановить справедливость.

— Тосты с утра? — Улыбнулась Настя. — Экстравагантно. У меня есть только чашка кофе.

— А у меня микстура какая-то, — поведал Тагир. — Давайте поднимем бокалы.

— Алка Зельцер, наверное, — прокомментировала Стася вслух, но писать это не стала.

— За что?

— За потом.

Стася изобразила удивленный смайлик.

— За потом?

— За потом, — подтвердил он. — За будущее, чтобы оно было. Чтобы мы его творили. Чтобы в этом будущем были мы. За потом.

Они виртуально соприкоснулись бокалами, и Настя почти услышала хрустальный звон. Вряд ли похмельную микстуру или кофе наливают в хрустальные бокалы, но она даже пожалела, что не может выпить хорошего вина за такой тост.

— Пусть так.

«Странный разговор, — подумала она, допивая остывший кофе. — Странный человек. Сумасшедший немного. И я тоже немножко странная. Или это я схожу с ума?»

— Как вы думаете, Анастасия, — спросил Тагир, вдруг резко меняя тему разговора, — где-то есть рай?

Настя помедлила с ответом. Рай. Хотелось бы верить, что такое место есть. Хотелось бы вообще верить.

— Да, — наконец сказала она, — я верю, что есть.

— Это хорошо. — И он надолго умолк.

Настя почувствовала, что замерзла: банный халатик — неподходящая одежда для долгого сидения на кухне, да и тапочки остались у кровати, но отчего-то она не хотела идти в спальню. «Вдруг Ваня проснется». Что-то изменилось — в воздухе, в мире или в ней самой, она не знала. Она тряхнула головой. Не так давно она хотела, чтобы муж побыстрей проснулся — поговорить о поездке к Анечке. Теперь же хочется, чтобы он спал вечно.

— Почему вы спросили о рае?

— Наверное, чтобы услышать положительный ответ.

— Вам так хочется, чтобы был рай?

— Мне это необходимо — чтобы что-то было.

— Необходимо?

— Да. — Он не стал пояснять, а она не хотела настаивать.

— Вы должны верить в рай, если вы верите в Бога.

— Я верю. Да.

Его строчки вдруг поменяли цвет на серебристый, холодный и тонкий, как пыль времени.

— Когда-то я позволил себе усомниться, но потом понял: не могу. Слишком явно проявляет себя воля Его, чтобы я мог от него отказаться. Несмотря ни на что… А вы? Вы — верите?

— Наверное. — Она улыбнулась. — Я верю в чудо и надеюсь на него. Наверное, в этом есть Бог.

— Надеетесь?

— Да.

Неожиданно для себя Стася спросила:

— Вам не кажется, что это немного странно?

— Странно — что?

— Наш разговор. Мы с вами. Я ведь не знаю вас и никогда не встречала раньше, я уверена.

— И не увидите потом, я уверен. Маски, маски, моя дорогая, верящая в чудо дама… Маски хороши тем, что, прикрываясь ими, можно сказать все что угодно. Откровенно. Не задумываясь над словами. Но чудес не бывает.

— Вы хотите что-то сказать мне?

Он помедлил — и буквы опять поменяли цвет — на небесно-синий, льдистый.

— Я не… Нет, пока — нет. Как вы думаете, какой он — рай?

Ей почудилось или строчки побежали быстрее?

— Я не знаю, — сказала она, подумав. — Я знаю одно: рай — это то место, где всегда происходят чудеса, где сбываются мечты, где свет…

— А я иногда вижу его, — поплыли льдисто-призрачные буквы. — Иногда — как свет, теплый свет, который не жжет глаза. Иногда — как комнату, похожую на одну из комнат моего дома. Иногда — как поляну с фонтаном и шелестом его струй. А иногда — другое. Но чаще всего — как совокупность этого: фонтана, комнаты, света…

— Вы необычный, — сказала Настя. — Честно.

Улыбка.

— Нет. Вовсе нет. Я — как множество других, песчинка, каких миллион на дне морском… Песчинка, задающая вопросы и пытающаяся получить на них ответы… Но кто ответит пыли? И кто ответит морю?

— Не на все вопросы есть ответы.

— Ответы есть всегда. Надо только правильно задавать вопросы…

Настя почувствовала прикосновение к плечу и вздрогнула, с трудом удержавшись, чтобы не вскрикнуть.