Книга Тело и душа, страница 57 – Шейла Нортон

Она закрыла за собой дверь.

— Я всегда делаю все неправильно, — сказал Пи-Джей, убирая руку с моего плеча, — прости!

— Я привыкла.

— Если тебе будет одиноко или грустно, если захочется с кем-то поделиться, ты всегда знаешь, где меня найти!

— Очень мило с твоей стороны, Пи-Джей. Постараюсь запомнить! –

Я улыбнулась. — Если вдруг проснусь среди ночи от кошмара, то свистну тебе.

— Хорошо.

Я удивленно посмотрела на него:

— Это была шутка. Мне показалось, ты на меня обиделся, когда вышел из моей палаты, даже не попрощавшись.

— Ты лежала в постели, — напомнил он мне улыбаясь, — полуголая, бросала на меня такие взгляды, да еще и поцеловала. Нельзя так дразнить молодого здорового мужчину, ты же знаешь, чем это может кончиться! Конечно, у меня встал, Рози. Поэтому мне пришлось убежать, пока ни ты, ни медперсонал не заметили!

После его слов я рассмеялась.

— Прекрати сейчас же свои глупые шутки! Но по крайней мере ты меня развеселил, дурачок! — Я вздохнула и пошла помыть чашку. — Нам лучше вернуться к работе. Кстати, что там, у вас с Эшли Коннором: он не передумал доносить на тебя?

Он пожал плечами и уставился в пол.

— Он сказал, что будет разговаривать с директором больницы.

— Со старым дураком Уилли?

Мистер Вагнер, консультант из хирургического отделения, проработал в больнице более пятидесяти лет, но его совершенно не уважали здесь. Согласно слухам, он устроился на эту должность, чтобы ходить на деловые встречи, а не в операционную, поскольку зрение его давно испортилось, а руки дрожали.

Пи-Джей кивнул и улыбнулся мне:

— Я слышал кое-что. Не то чтобы я верю в это, но люди говорят, будто ты бросила мистера Коннора, поскольку он хотел донести на меня.

— Ты больше слушай! — ответила я. — Что, первый день здесь работаешь?

Я хотела дотронуться до него, когда выходила из комнаты, но потом вдруг вспомнила его слова, почему он так быстро убежал в тот раз, и вдруг передумала. Я лишь улыбнулась.

Кабинет Уильяма Вагнера был совершенно не похожим на логово Сильвии Райли. Мне вообще он напомнил гостиную в особняке. Ковер, правда, был слегка потертый и стулья, обтянутые кожей, немного староватые, но по сравнению с тем, что было в других кабинетах, — просто люкс! Окна выходили на стоянку, вместо штор — жалюзи. На шкафу с картотекой стояла ваза с цветами, которые каждый день меняла его секретарша, по уши в него влюбленная. Меня проводили в его апартаменты. Он сидел за столом, изучал какие-то документы. Как только я вошла, сразу же отодвинул работу в сторону. Как мне показалось, с явным облегчением. Может, к нему приходит мало посетителей?

— Вы хотели меня видеть, Розмари? — начал он беседу. — Паула, принеси нам, пожалуйста, кофе и печенье. Спасибо, милая!

«Милая? Ничего себе! С каких это пор мы испытываем такие нежные чувства к секретаршам? Да еще и на рабочем месте?»

Паула улыбнулась и произнесла что-то глупое, оставляя нас.

— Да, я… э… Спасибо за то, что согласились принять меня, — начала я. Мне нечего было терять. Перейду прямо к делу! — Возможно, это не мое дело, но мне надо у вас кое-что спросить!

— Конечно, дорогая!

А! Понятно, для него любое лицо женского пола являлось то «милой», то «дорогой», хорошо хоть не «любимой»!

— Мой вопрос касается Пи-Джея, то есть… мистера Пэриша Джаймана.

— Пэриш, Пэриш… — повторил он, не сводя с меня глаз.

— Он работает в хирургическом. Ассистент мистера Коннора.

— Да, да. Конечно, я его знаю. Продолжайте, милая, — сказал он, придя в восторг, как будто я ему порнофильм пересказывала.

—Дело обстоит так. Вы… получали на него жалобы?

Мистер Вагнер задумался.

—Я полагаю, вы не можете дать мне ответ. Я ожидала подобной реакции. Извините, что отняла у вас время.

Я уже собиралась закрыть за собой дверь, как он вдруг замахал на меня руками, как будто мы играли в угадайку и он знал правильный ответ.

— Подождите, подождите! Я догадываюсь, почему вы здесь.

Мне казалось, я ясно дала понять, зачем явилась к нему. Он оказался еще более стареньким, чем люди могли предположить.

— Пэриш Джайман, — повторила я медленно, — мне хотелось бы узнать…

— Да, да, да. Но в чем дело? Почему вы так этим заинтересовались? Вам есть на что пожаловаться? Если да, то лучше обратиться к непосредственному начальнику.

— Нет, нет, нет! Конечно нет. Мне не на что жаловаться! В этом-то и дело! Против него не может быть выдвинуто никаких жалоб! Он ничего плохого не сделал! Уж кому, как не мне, это знать.

В этот момент дверь открылась и вошла секретарша с серебряным подносом в руках. Она принесла кофе, молочник и маленькую сахарницу. Я почувствовала себя важным гостем.

— Спасибо, милая, — улыбнулся он ей. Она поправила прическу, потом направилась к двери спиной, и я тут же вспомнила, что так обычно пятится рак.

— Возьмите печенье, — сказал мне объект ее обожания, передавая тарелку.

Я покачала головой:

— Нет, спасибо. Я просто хотела сказать…

— Какие у вас отношения с мистером Джайманом? — прервал он меня, положив в чашку с кофе огромную ложку сливок.

— Что? — воскликнула я. — Отношения? У нас нет никаких отношений!

— Я имел в виду работу. Вы работаете вместе? Я хочу понять, почему вы пришли ко мне, чтобы просить за него.

— Он мой друг. И он помог мне! — выкрикнула я. — Мистер Джайман оказал мне помощь, когда я поранила руку. Моя вина в том, что мне вовремя не наложили швы. И никто не знал, что у меня может быть аллергия на антибиотики… — Я также решила упомянуть о сыне. — Он помог Стюарту, моему сыну. Мистер Джайман вовремя увидел растяжение. Стюарт не рассказал, что подрался снова со Стивеном Портером. Все знают, что мистер Коннор придирается к нему. Спросите у медсестер! А он изучает истории болезней всех пациентов перед операцией!

Мистер Вагнер улыбнулся мне.

— Я думаю, вы изложили свое дело, — сказал он тихо.

— Итак? — Я сделала глоток кофе. — Так вы?..

— Я думаю, что мистеру Джайману повезло, что у него такая подруга, как вы!

Я почувствовала, что кровь приливает к лицу, и покраснела от смущения.

— Дело не в том, что… Я просто…

— Знаю, милая! Вы просто не хотите, чтобы у вашего друга были неприятности. Тем более если он не виноват. Похвально!

— Так вы не…

— К сожалению, ничего не могу поделать с рапортом работника консультации. Он пожаловался на своего помощника. Его заявление — всего лишь мнение одного человека!