Онлайн книга «Ангел в эфире»
|
Услышав свое имя, чувствую – голова моментально раздулась и стала размером с призовой арбуз. Дидье Лафит назвал меня по имени. Я знаменита. Подумать только, знаменита! Пока я тут сижу в Глазго и жалуюсь на скуку – мол, не слушает меня народ, – на материке, во Франции, успела образоваться целая фэн-группа! Ну и дела. Я даже не подозревала, что наш сигнал покрывает такое расстояние. Только было я собралась предложить Дидье свой автограф, как он говорит: – У меня есть номер вашего телефона. Ах, вот оно что: а ларчик просто открывался. Ну конечно, у него есть мой номер. Я же сама всю неделю названивала его подручным – видно, одно сообщение все-таки прошло. Надо же, а я-то размечталась; даже смешно – тоже мне, знаменитость выискалась. – Вот как… Значит, вы прослушали мои сообщения. Тут его лицо омрачается, и Дидье Лафит качает головой: – Нет, я не получал никаких сообщений. Вы разве звонили? «Да я чуть телефон не сломала». – А-а, ну да. Так, звякнула пару раз. Ничего, пустяки. Так, теперь я вообще ничего не понимаю. Откуда же он тогда меня знает и даже сказал, будто у него есть мой номер, если не благодаря моим звонкам? У поп-звезд, конечно, имеются свои осведомители, но сами-то они ни за кем не шпионят, насколько я понимаю. – Я вас сразу узнал, по фотографии, – добавляет он, еще более усилив мое недоумение, – по той фотографии, которую ваша милая матушка показывала мне во Франции. «Милая матушка»? Месье меня явно с кем-то перепутал. Моя матушка кто угодно, только далеко не «милая». Однако он, как видно, сам нисколько не сомневается, да и фамилию мою назвал верно. Странно, что у Дельфины остались мои фотографии. И тем более невероятно, что она не стесняется – или не стыдится? – показывать их знакомым «Надо же, дожили. Дельфина мной возгордилась», – самонадеянно улыбаясь, думаю я. – К тому же, – добавляет он, – вы в жизни гораздо привлекательнее, чем отзывалась о вас ваша матушка. Мне действительно нравятся ваши формы. Образ Дельфины, показывающей незнакомцам бесчисленные фотографии своей дочери-красавицы, тут же развеялся. – Простите, – говорю я, виновато склонив голову, – одного никак не могу понять. Как вам на глаза могла попасть фотография из тех, что хранит моя мать? – О, пардон. Перед самой поездкой сюда я навещал свою маман в Бордо И ваша матушка показала мне фотографию, чтобы я мог узнать вас при встрече, – радостно объясняет Дидье Лафит, будто считая свое пребывание в доме моей матери вполне естественным. «Ой, только ради Бога, не говори, что ты ее любовник. А то меня сейчас стошнит». Секретарша сидит, навострив свои заостренные ведьминские ушки, изо всех сил стараясь разобрать что-нибудь из нашего разговора. Штурмовики от нетерпения попрыгивают вокруг своего хозяина, как готовые высыпаться из стручка горошины. – Простите, я плохо говорю по-английски; должно быть, я совсем вас запутал, – с улыбкой извиняется звезда – как видно, его не оставило безучастным мое хмурое молчаливое раздумье. Вот он снова берет меня за руку – у него мягкая ладонь и гораздо прохладнее моей, поскольку мои железы уже давно зашкалило от переработки. – Н-нет, вы прекрасно говорите, – с запинкой возражаю я. – Не сочтите меня тугодумкой, но я что-то никак в толк не возьму. – Тугодумкой, – смеется он. Веселый он гораздо симпатичнее, какой-то простой и более домашний, что ли. – Тугодумка. Отличное словечко. Да, я вижу, вы действительное, здорово подтянете меня по английскому. – Я? – Оui. [57] Мне ваша матушка специально дала ваш телефон. У меня мама тоже живет в Бордо – так вот, они с Дельфиной лучшие подруги. Когда я заехал повидаться, Дельфина попросила, чтобы я разыскал вас, когда буду в Глазго, и вы мне поможете с английским. Я собирался позвонить, но закрутился. Кивает, намекая на штурмовиков. С улыбкой закатываю глаза: понятно, не так-то просто быть фантастически популярным секс-символом. Без единого слова Дидье щелкает пальцами, и как по волшебству в его ладони появляется небольшая карточка, поданная услужливой рукой. «Ап!» – и из цилиндра выскакивает кролик: трюки почище, чем у любого фокусника. Медленно перевожу взгляд с его улыбающегося лица на блестящую визитку в своей ладони и снова на лицо. Телефон Дидье Лафита. Номер личного мобильного телефона Дидье Лафита. Так, моя мамуля и его маман – лучшие подруги… Может, рухнуть прямо здесь на пушистые ковры, а когда приду в чувство, все снова станет как у нормальных людей? – Didier, allons-y, [58] – раздается настойчивый голос за его спиной. Певец, не оборачиваясь и сразу посерьезнев, кивает головой и ласково говорит: – Мне сказали, что нам уже пора. – Oui, j'ai compris. [59] – Ну конечно, как я мог забыть. Вы ведь француженка, Анжелика. – Наполовину, – неохотно уточняю я. – Зато дважды красавица. Удивляюсь, как я не упала, когда Дидье склонился ко мне и нежно поцеловал в обе щеки, обжигая кожу горячими губами. Я как ошарашенная отвожу в сторону глаза, поймав на себе убийственный взгляд ненавистной секретарши. Если бы у меня с собой были петарды, я бы устроила настоящий фейерверк прямо здесь, в вестибюле. Мамуля знакома с Дидье Лафитом. И, что самое важное, наконец-то она потрудилась сделать что-нибудь мне во благо, и благодаря ей мне сейчас проще простого подружиться с так необходимой знаменитостью. Теперь мы знакомы, он знает, что я работаю на радио и имею самое непосредственное отношение к шоу-бизнесу, и его это нисколько не напрягает. Даже не верится! Я спасена; меня не уволят, и моя передача станет легендарной. Считай, интервью уже в кармане. Здравствуй, звездность, вот и я! Но сначала обязательно позвоню мамуле и отблагодарю ее. – Наконец-то я встретился с Энджел Найтс, – говорит он, – доброй и прекрасной медсестрой. – Прекрасной? – радостно переспрашиваю я. – Ну не настолько я… «Минуточку, монсеньор, одну petit [60] минуточку, вы сказали медсестрой?» С лица моментально исчезает улыбка, словно сменная мозаичная картинка. – У вас очень важная работа, – кивает Дидье Лафит, отмахиваясь, – не то, что вся эта музыкальная индустрия. – Ах да. – На лице появляется болезненная гримаса. – Только, по правде говоря… – Ну так как, Анжелика, – спрашивает он, запуская руки в карманы джинсов. – Я вам позвоню завтра, можно? |