Онлайн книга «Ангел в эфире»
|
– Неплохо, – бодро отвечает он. (Как видно, «неплохо» – приемлемая альтернатива «прекрасно» и «нормально» для человека на больничной койке, опутанного проводами пуще ядерного реактора.) – Недавно доктор забегал. Говорит, доволен моими успехами: я уже питаюсь самостоятельно. – Отец умолкает, чтобы сделать медленный шумный вдох. – Вчера – ты уже ушла – на обед давали вкусную курицу с какими-то шариками из картофеля… м-м… Глэдис, как они называются? Очень мягкие и вкусные – как макароны, только из картошки. Их едят итальянцы, и для здоровья совсем не вредно, если не переедать. Тпру. Попридержи коней, папуль. Забудь на секундочку про картофель. Ты, кажется, упомянул… – Глэдис читает мне «Ридерс дайджест». Действительно, не ослышалась. – Полистали журнал Кери – так и не осилили: староваты мы для такого. Верно, Глэдис? – Совершенно верно, Стив. – Отчетливо слышится ее смех – как видно, она у самой кровати. – Пап, как я понимаю, Глэдис опять пришла тебя навестить? – Угу. Она как раз делала очередной обход и решила составить мне компанию – вместе послушаем твое грандиозное интервью. Глэдис и радио с собой прихватила, а сестры сделали нам одолжение и позволили включить приемник – раз уж моя дочурка выступает. Замечательно, правда? Ждем не дождемся, когда начнется. Я так нервничаю, да и Глэдис разволновалась. А у вас уже все готово? Ненадолго задумалась: папуля, пожалуй, впервые за многие годы так разговорился. Какая ирония: лишь попав в больницу с сердечным приступом, человек обнаружил в себе дар красноречия. – Да, папуль, почти все собрались, – отвечаю я, обрадовавшись, что отец хотя бы не один. – Осталось только встретить гостя и скрестить пальчики на счастье. Так что пожелай мне удачи. – Удачи тебе, – не без гордости говорит он. – И всего самого-самого от Глэдис. Она заранее извиняется, что не сможет поучаствовать. Но я не сомневаюсь, что ты и без нее обойдешься. Что-то я буду делать без нашей Глэдис из Мазеруэлла? Подумать страшно. Кто ж тогда жару задаст всей французской попсе? – Будем надеяться. Все, папуль, мне пора. Заскочу попозже, ладно? Только, пожалуйста, не волнуйся. – Ну, бывай, – с присвистом выдыхает старик. – Подожди-ка, Энджел, просто хотел сказать: я тобой страшно горд, доченька. Такое дело задумала – ты у меня умница, справишься. – Спасибо, пап. – А у самой в горле ком и слезы на глаза наворачиваются, так расчувствовалась. Приспичило же старику пускаться в нежности – даже не пьян, а у меня тушь не водостойкая. Выключаю телефон и направляюсь в студию: ну что ж, скоро узнаем, кто чего стоит. – Надеюсь, не мое появление вызвало эти слезы, – слышится из-за спины грудной французский голос. Оборачиваюсь, закусив губу. Он склоняется к моему лицу, лаская мягкими волосами, и нежно целует в обе щеки. – Дидье, – приветствую я, стараясь не вдыхать исходящий от него притягательный аромат. – Я тебе очень признательна. Спасибо, что вызвался помочь. Он пожимает плечами и улыбается, а я отвожу глаза, стараясь не смотреть на его губы. Ах, эти губы (и все, что к ним прилагается). Я в прошлый раз чуть не попала из-за них в неприятности, и повторять ошибок не собираюсь. Но между нами, так бы и впилась в них… – Ну что ты, я сделал сущие пустяки, уж поверь. Ты с самого начала отнеслась ко мне с теплотой. Благодаря тебе я понял, что такое настоящая дружба. – А как же… – начинаю я. – Пусть ты и не рассказала мне всей правды, – перебивает он, обводя рукой студию. – Зря, конечно. Я ведь сразу понял, что ты не из тех, кто предает. Ты чудесная. Заливаюсь краской и опускаю глаза. – Спасибо. Правда, надо было сразу тебе рассказать – просто ты не слишком тепло отзывался об околомузыкальной тусовке, и к тому же Дельфина наговорила тебе уйму лжи – хотела представить меня в ином свете. В общем, я не решилась завести разговор. Он загребает со лба волосы: нехитрый жест еще более подчеркивает его мужественный подбородок. – Верно, об этом просто речи не заходило: я все о себе говорил да о своих проблемах. А у тебя и так беспокойств хватает: отец больной, ну и остальное. Je m'excuse, [103] иногда зацикливаюсь на себе и забываю обо всем остальном. «Ничуть не удивительно, – думаю я, мельком взглянув в его красивое лицо. – С такой-то внешностью любой бы на себе зациклился». – Я хотел сделать тебе приятное, Анжелика, – еле слышно произносит Дидье, касаясь моей руки. – Мне больно видеть тебя несчастной; ты заслуживаешь всего самого лучшего. Пусть тебе повезет. Если бы не свитер, у меня бы мурашки побежали по телу. Ничего тут не попишешь – Дидье относится к людям, самой природой предназначенным для обожания. И пусть я не собираюсь с ним сближаться, но я живой человек и не могу не замечать его привлекательности. Секундочку, мисс Найтс, вы, случайно, не забыли, что имеете дело с наемным искусителем? Подручный Дельфины, натасканный на соблазн. А потому соизвольте перейти к делу. Незаметно отвожу руки за спину, пряча их в карманах джинсов. – Ну что ж, mon ami, в путь? – В путь? – не понял он. – Поехали, allons-y, [104] пришло время твоего первого интервью на нашем звучном языке. – Отлично. Только, если у меня возникнут затруднения, помоги мне, пожалуйста. По-французски, договорились? – Даже не сомневайся. Хотя, по-моему, зря ты волнуешься, все пройдет на ура. И не вздумай строить из себя англичанина: у тебя сногсшибательный акцент – все и так упадут. Распахнув дверь, мягко подталкиваю Дидье в студию. Будто в подтверждение моих слов Мег, Кери, Дэн и Тирон стоят как громом пораженные, не в силах отвести глаз от вышедшего вместе со мной восхитительного мужчины. Вдруг в наступившей тишине Мег падает на колени и, сцепив руки в страстном пожатии, выдыхает: – Гос-с-поди! Спасибо, Боже. Наконец-то я поняла, зачем ты сотворил Адама. К моему немалому удивлению, внешне хладнокровный и высокомерный Дидье Лафит, заняв место перед большим грушевидным микрофоном по левую руку от меня и надев наушники, нервничал даже больше, чем я. Гости всем скопом удалились в комнатушку Дэна, а мы с Дидье остались один на один в тесной студии. Впрочем, нас здорово отвлекали прижатые к стеклянной перемычке лица гостей и груди Кери. Ставлю первую песню, ободряюще пожимаю руку нашей звезде и на миг отрешаюсь от происходящего. В мыслях проносится, что следующие три часа очень круто изменят мою судьбу, а «Энерджи-FM» благодаря нам с Дэном и Дидье пометят большим жирным крестом на мировой карте, – но пока об этом никому ни слова. Остается лишь надеяться, что крест этот будет обозначать место, где зарыты сокровища. И наши награды. |